они такие забавные, люди, которые называют поликлинику больницей и им нормально. никогда не появляться там в белом, тошнит. от чего тебя не тошнит-то, девочка. мне страшно, так безумно и дико, но об этом нельзя, так что - не бойся, все будет хорошо. я в это даже верю, когда вслух. только страшно все равно так же.
как-то больше не получается уклоняться от хватающих тебя за шкирку рук. я цепляюсь за него при любом удобном случае, забывая, что справляешься со всем всегда сама, что одной злобы в тебе столько, что лишь на ней одной можно выезжать из любого безумия. может и так. только когда за ним захлопывается дверь, кажется, что тебя бросили справляться в одиночку с этим миром, который разваливается по кусочку и вот-вот совсем рухнет и ты должна найти непременно способ, что б все склеить и удержать все на своих местах. я бы наверно уже давно надломилась и за воздух держаться как-то получается все хуже и хуже, если бы...
неизвестность это такой безжалостный бесконечно-медленно действующий яд. я рехнусь, очень скоро рехнусь, если из этого меня никто не вытянет, не встряхнет как следует и не расставит все по местам. знаете, это так чертовски приятно, когда тебе никто не может объяснить, что происходит и сыпятся обвинения в том, что ты ничего не делаешь, чтобы это исправить. что, черт бы вас побрал? что мне исправлять, хотя бы намекните, хотя бы какая-нибудь маленькая подсказка. дайте мне конкретику, кто-нибудь. я захлебываюсь в неизвестности и предположениях полгода наверное уже как. на поверхность все выплыло только около месяца, и знаете, это плохой знак. если я говорю, значит дело не так ослепительно прекрасно, как казалось. не правда ли? наверное, стоит грохнуться в обморок, чтобы кто-то что-то заметил и задумался. просто обидно, мне заснуть порой страшно, я задыхаюсь, утопая в этих скользких щупальцах, а на деле оказывается, что все в порядке, никто же не умирает, так какого черта все вдруг пошло наперекосяк. мне еще стыдно должно быть за свой смех, это так мило. я говорю себе, что в порядке. я говорю себе - не смей падать. и как-то стою на ногах. лежать и стонать, вы так плохо меня знаете, знающие меня 22 года? так обидно, не представляете. если не падаю, еще не значит что твердо стою на ногах. оставьте меня одну, отберите его у меня и посмотрите как долго я продержусь. минимум, это давно бы уже была больница. когда не' для кого, а для себя на кой черт, о чем вы.
мое спасибо кажется безнадежно тонет в нем не доходя до сознания. это не как должное. это действительно очень, бесконечно много. я не знаю как сказать это, чтобы он меня услышал.
непонятное, упрямое, инородное не-за-что в его глазах убивает. и перебить нечем. наверное.
я не знаю как это работает, но я утыкаюсь в его плечо и больше не страшно. по крайней мере на столько, что можно наконец успокоиться, дышать и не свихнуться.
и знаешь, вот в этом твоем не-за-что помещается почти целая жизнь.