"Наполеон в значительные минуты жизни обладал сильным чувством истинной логики миростановления. Он предчувствовал и свою судьбу, то, насколько он сам является судьбой. «Я чувствую, что меня что-то влечёт к цели, мне самому неизвестной. Как только я её достигну, как только я перестану быть нужным, будет достаточно атома, чтобы меня уничтожить. До этого времени никакая человеческая сила ничего со мной не сделает» (1812)" (Шпенглер "Закат Европы").