...По-прежнему улыбаясь, слушая без умолку трещавших друзей, отыскал ее глазами, и на мучительно долгое мгновение ей показалось, что мир вокруг померк. Утих сумасшедший гомон сотен учеников и звяканье посуды, стерлись краски и размылись очертания людей и предметов, погасли вкусовые ощущения во рту и испарились мысли. Только его худощавая фигура, его улыбающееся лицо, его яркие, искрящиеся, несмотря на усталость, глаза  и порозовевшие от волнения скулы... Мгновение сцепленных взглядов. Вечность, обжегшая её щеки жарким румянцем, укравшая несколько ударов сердца, остановившая дыхание и растянувшая губы в идиотскую, мечтательную улыбку, о которой по школе ходили издевательские легенды, одна краше другой.
Он отвернулся, и на неё вновь обрушился шквал звуков, зрительных образов и мыслей. Она выдохнула, уставившись себе в тарелку, по которой бело-малиновой кашей растекся пудинг. Зал гудел, как растревоженный улей, а она рассеянно ковыряла ложечкой в тарелке и боялась шелохнуться. Так хотелось оглянуться вновь, но... Она не могла. Слишком много вокруг любопытных глаз и ушей. И не стоило придавать одному взгляду, одной улыбке так много значения...

точка.