Ненастоящее

 Посвящается К. и White Rabbit

 I’m a copy of a copy of a copy of a copy…

 Чак Паланик 

Постарайся жить менее подробно…Вспомни хотя бы Толстого!

 White_Rabbit

Ветер тихо танцевал с длинными распущенными рыжевато-красными волосами.

Он тихонько запустил руку в это бархатистое море.

Пальцы нежно скользили все ниже – так, будто сквозь тонкую ткань топа он чувствовал ее дрожь, тепло ее кожи. Дойдя до талии, рука остановилась.

Она не смотрела на него.

-Закат сегодня красив, не правда ли?

Она молчала. Но рука его все так же покоилась на ее талии. Он ощущал ее ровное дыхание, видел, как тихо приподнимается грудь.

Он еле сдерживал себя от этого страстного желания. Он хотел всего, сразу…

Неожиданно она заговорила:

-Так противно, но и так сладко щемит сердце. Мои мечты дают мне вдохновение, но похоже, что это так и останется моим. Иногда мне отчетливо кажется, что все вокруг – ненастоящее. Даже ты или даже я. Что я сама придумала этот вечер, твои сильные и ласковые руки…Нашу любовь.

Он удивленно вскинул брови.

-Что ты такое говоришь?

-Послушай. Дай руку.

Он протянул ей руку, внимательно глядя на ее спокойное лицо. Как странно! Как несвойственно ей это спокойствие!

Она осторожно взяла его руку – аристократично-тонкую, бледную, с явственно проступающими лиловыми венками.

-Твои руки всегда холодные. Ты так редко даешь их сам…Неужели ты не знаешь, как важен физический контакт?

Он сглотнул от напряжения. У него всегда мутилось в глазах, жар бросался в голову, когда она проводила по его руке ТАК. Именно поэтому он так боялся и так желал этого прикосновения.

Она вздохнула и сказала:

-Да, все это ненастоящее, искусственное, фальшивое – все в этом мире! Но я чувствую правду, я знаю это истинное чувство так, как никто другой не может знать и ощущать!

Ветер развевал его темные волнистые волосы. Он не отвечал. Он не знал, что ответить. Ему все это казалось таким странным.

Он не помнил, как его создали, но всегда знал, что может трепетать. Если трепет перед человеком – это любовь, то да, он любил. Любил эту рыжую девушку, ее глаза, волосы, руки, ее душу, наконец. Но она устойчиво напоминала, что он – лишь программа, написанная по образу и подобию человека, которого любила она. Он обладал недюжинной человечностью, даже интуицией. Он тихонько пробормотал:

-Даже за год, проведенный со мной, твоим идеалом, ты не смогла забыть его и то, что не он любит тебя, а я. Я программа, и ты не устаешь напоминать мне, что я лишь жалкое подобие, я создан для того, чтобы удовлетворять твою любовь к другому…А ты не думала, что и у меня есть чувства? Ты не думала, что по твоей прихоти моя душа принадлежит тебе, и только тебе?

Он смотрел на нее огромными глазами. Его зрачки расширялись, как у человека. Колени отказали, и он медленно оседал перед ней, все еще не отпуская ее руку.

-Удали меня, пожалуйста.... – прошелестел он. – Ты создала идеального человека-копию, такого еще никогда не было. Ты научила меня быть рыцарем, быть возвышенным и быть человеком. Ты показала мне страдание, любовь, страсть, страх и трепет. По твоей воле я стал человеком. Теперь покажи мне еще одну глубину – откажись от меня, убей, уничтожь. Я не умею сделать тебя счастливой. Так зачем мне жить?

Не дожидаясь ее ответа, он нащупал на затылке маленькую выемку и резко надавил на нее. Тело его безвольно обмякло, глаза медленно закрылись, чтобы уже не открыться вновь. Последним движением губ в сумерки вылетело ее имя.

Она молчала.

-Жаль, что я не могу удалить себя… - негромко произнесла она, глядя на его безвольное тело.

Ветер тихо танцевал с длинными распущенными рыжевато-красными волосами.