Здравствуй, дорогой дневник, я пишу тебе из половины шестого утра, из состояния "мне все скучнее мечтать с каждым годом", из под одеяла...
В последнее время я слишком много думаю, но мало делаю. Даже мало говорю. У меня уже третью неделю сбоит горло и, в принципе, оно не удивительно - Мироздание услужливо намекает мне, что вопрос с вечной неуслышенностью надо бы решать. Мне вообще до одури с детства страшно, что никто меня, такую интересную, не услышит (читай-не-прочитает*), а для меня это засыханию подобно, когда красота внутри меня плещется и не находит выхода. Страх - это сила, которая едва ли уступает по своей мощности Любви, и поэтому способна подавить любые смелые начинания. Стоило мне выйти на тропу сравнений и мой страх, спящий до определенного момента, с готовностью отозвался на знакомый звук медной трубы.
Это хорошо, наверное, что большая часть тех вещей, которые когда-то сводили меня на нет, теперь совсем меня не трогают. И я их не трогаю. Даже по привычке. И вот, все возвращается на свою исходную точку: для меня всю мою недолгую жизнь (тем не менее) важнее всего на свете было писать. Внутри меня постоянно происходят события, по своей масштабности не уступающие битве при Ватерлоо, голоса незнакомых людей сообщают мне мудрые мысли, а чей-то опыт просится на бумагу, требует быть узнанным... И знаете, стоит мне замолчать, закрыть рот и перестать говорить - все это моментально начинает застывать, превращается в камень, складывается в гигантскую кирпичную стену и заслоняет солнце. Мне нельзя, невозможно молчать - это противоречит всей моей природе, моему происхождению, всему моему устройству. Действие внутри меня, постоянные процессы рождения и умирания, - они не прекращают своего существования, даже когда я перестаю писать. Только уходят в никуда и постоянно упрекают меня этим.

Когда я пишу - я чувствую себя рекой, которая делает то, для чего она вообще была создана природой - она мирно течет в соответствии с тем ритмом, который был дан ей при рождении. Ей абсолютно все равно, что происходит там, на дне ее. Она уверена, что все правильно, а от того - свежа и красива. В ней жизнь, в ней покой и сияние. Она отражает все, что происходит на правом берегу от нее и на левом берегу от нее. Она неотделима от биоритмов Земли и всегда изображает небо.
Когда я пишу - в моей голове мой собственный голос диктует мне мысль на удивление складно и мелодично. Он обгоняет любую мысль, способную появиться в моей голове, он не имеет ничего общего с умом или размышлениями - он возникает быстрее, чем я успеваю задуматься. Он просто звучит в каждом уголке моего тела, как музыка из динамиков в большом старом клубе - одновременно и оглушающе. Но, при всем при этом очень мягко.
Когда я пишу - я полностью существую, я нахожусь на своем месте и все находится на своем месте и... В общем, все так, здесь, сейчас и не имеет значения.
Когда я не пишу, я постоянно думаю о том, что мне необходимо писать. Это та ось, вокруг которой вращается моя планета. Моя Солнечная система выстроена из удачных реплик, ярких образов и запоминающихся персонажей. И самое, пожалуй, важное во всем этом мироутройстве то, что это не я танцую движение звезд, а оно само ставит меня на орбиту. Балом правит неизвестное.
Поэтому, я когда я пишу - я дома.

*** *** ***

Я учусь распознавать в себе живое и не живое, и это болезненно дается. Я беру за единственно-верный навигатор собственное сердце и иду им вперед, натыкаясь на преграды, не видимые глазу. Мне все реже страшно, но, когда страх сигналит во мне отступление, это как-то... глобальнее, чем когда было не всерьез. С каждым годом в моей жизни все меньше лишнего и все больше существенного - терять жалко, беречь глупо, а удерживать бесполезно. Печально осознаю, что чаще оглядываюсь назад, нежели продвигаюсь взглядом вперед и это создает темноту, сумятицу. В такие моменты мне кажется, что я не знаю, куда мне идти... А потом голос во мне оживает и вот - страх уступает место буквам. Я никогда не думаю, когда пишу, как никогда не думаю, когда танцую. Я просто чувствую, как мое тело само решает, что ему делать. Я не управляю своими пальцами - кажется, что оно само так происходит - попадают на нужные клавиши, а я с удивлением смотрю на строчки, текущие по экрану. Это великая сила, почти не заметная со стороны. Это могучий источник, из которого можно пить бесконечно, до той лишь секунды, пока не решишь, что он принадлежит только тебе. И в тот момент, когда тебя обует жадность, ты будешь изгнан прочь - в лес, на поляну, среди больших камней - постигать дзен, успокаиваться, молчать.
Нужно уметь слушать. Нужно уметь слышать - это неотъемлемая часть проживания "я люблю".

Простая цепочка. Я замолкаю, я просто перестаю быть, шевелиться, дергаться и тревожиться. И начинаю слышать голос столь отчетливо, что возможно отделить его от помех, белого шума. Голос превращается в свет, а затем и в чистое электричество, транслирующееся из моей грудной клетки прямиком ко мне в пальцы. Я доверяю ему безоговорочно, потому что знаю - не он во мне, а я в нем. Я - малая его часть, а он управитель. И в этом процессе важное заканчивается. Остаются вспышки в пространстве и кристально-чистое счастье. Зеленые всполохи. Оранжевые всполохи. Синие всполохи. Ты в них, как в центре Торнадо. Будто бы со всех краев Вселенной к тебе стекаются воды Мирового океана. Ты река, ты наполняешься ими. Ты дышишь, выходишь из берегов, обновляешься... Ты ощущаешь эту связь со всем Единым, с какой-то частью себя, которая одновременно развеена по всему миру, собираешься в ней в одну точку, находясь одновременно в недвижимом покое и во взрыве - на миллиарды атомов... Рассыпаешься на августовское звездное небо, на бесчисленное множество серебристых частиц и - снова замолкаешь. Ты - транслятор чистейшего электричества в этот момент. Через тебя рождается что-то главное. Для тех, кто посмотрит на это не из тебя - это три, четыре, десять страниц повествования о незнакомых им людях, странных событиях, мелочах, вроде чайного пакетика и полосатой кошке. Для тебя - то, ради чего ты живешь, как ни крути. Оно внутри тебя, поэтому - как ни крути. Оно то, из чего ты соткана. Нитки, из которых ты связана, краска, которой написано твое тело, разум. То, чем ты дышишь и выдыхаешь из себя. Материал, из которого тебя сделали - это умение передавать в форму то, что в тебя заливают из окружающего пространства. Из невидимого, ощутимого кончиками пальцев, пространства. И это то, чем ты прорываешься через все страхи, все агонии реального мира, то, чем ты идешь вперед и это вечная и единственная твоя молитва, не умолкающая в тебе ни на секунду: "Господи, только не позволяй мне замолчать, дай мне слушать и слышать тебя всегда, каждую секунду, научи меня создавать красоту твою тоньше, отчетливее, чище. Господи, только бы так всегда, всю свою жизнь - слышать тебя и передавать в словах, как можно доскональнее, проще и ярче. Через сердце, через свет и жизнь."
Это мой храм, это то, чрез что я общаюсь с Вечностью - через свои сюжеты и ту глубину, в которую падаю через них. Я - тысячи человек, множество лиц, души, которые поют через меня и их голоса раздаются вокруг меня с самого детства - я слышу все. Я всегда знаю - кто-то должен записывать и передавать, рассказывать. Ни чей опыт не должен быть забыт - хроники, архивы, библиотеки. Нет ничего безобразного, если оно честное, нет ничего страшного, если на то воля Его.

А потом я начинаю думать. О том, как выглядит это Не Из Меня. О том, что думают об этом те, кто вокруг меня. Я не слушаю, но прислушиваюсь. Я вычисляю, сравниваю, анализирую и подвергаю жесточайшей критике, я... Но я никогда не меняю ничего в своих рассказах. Это, как прервать электрическую цепочку. Кажется, будто бы мои повести - это бусы, нанизанные из живого мерцания. Уберешь одну бусинку - все рассыпется, начнутся сбои. Поэтому - нет. Никогда.
Но я смотрю на них, на это все, на след света на реальности, злыми и внимательными глазами. И волшебство начинает обижаться, уходить от меня. Голос, разносящийся многоцветным эхом внутри меня, становится едва различим через постоянные размышления, сравнения, сомнения. И я молчу. Я больше не могу говорить, через меня ничего не проходит, не течет, не живет. Я темнее, чернею, болею, черствею и погружаюсь в бессмысленность. И это все страх.
Я боюсь быть не услышанной, мне кажется, что этот свет, время от времени бьющий через меня родником, это моя заслуга. Я понимаю, что это всего лишь бесконечные воды Мирового Океана, но кажется, будто бы ты можешь создать себе из них честь. В действительности все, в чем твоя заслуга, это чистота. Твое достижение - чистота. Чем больше страхов, тем мутнее твоя вода. А нужно, чтобы прозрачная мысль, чтобы свежесть и чтобы дно было видно.
Это сильное. Мне видится, что если я погружусь в него целиком - я пропаду. Меня распылит, меня сотрет и останется только красота, бурлящие потоки красок и перламутра. Мне кажется, что я упаду на землю, буду плакать, буду задыхаться, терять рассудок и память. Со мною было похожее, я помню, что мир потом никогда не бывает прежним и, о Господи, весь абсурд ситуации именно в том, что только оно мне и нужно, только этого я и ищу - зайти в трансформаторную будку и трансформироваться, но, я же помню, как обугливается кожа и слазит слой за слоем. Чужая. Каждая следующая сброшенная кожа - чужая. И так, пока не дойдет до основания. И как смотришь на мир чистейшим взглядом и не понимаешь, как раньше могло быть по-другому, а части отжившей тебя все опадают, отделяются от тебя кусками - и это больно, настолько, насколько бывает, когда мечешься по комнате ночью и очень хочешь кому-то позвонить, взахлеб объяснить, что с тобой происходишь (это смешно, ты не сможешь объяснить) а с тобой продолжает происходить, ты не выдерживаешь, вытягиваешься на полу и слезы катятся по вискам в волосы. Лежишь, как в белом костре и смотришь, как тебя расчищает.
А тебе все мало, ты чуешь всей собой, что там, в этой пустоте, в ней то, к чему тебя нутром тянет, тащит канатом и, сопротивляйся - не сопротивляйся, в ней такая вся ты, что никуда не денешься. Ты жадная до этой чистоты, ты боишься, жмешься к стенам, к людям - прячешься постоянно в чьи-то теплые руки, влазишь в живые сердца, потому что чувствуешь - сейчас, слегка отдышаться, и снова бросок вперед.
И самый быстрый, самый сладкий способ быть ближе к Этому - просто продолжать писать то, что происходит во мне каждый момент моей жизни.

И я еще ни раз замолчу надолго. И я буду бояться и искать себе нишу в застывшем слепке из собственной жизни. И как хорошо, что не в привычках нашей семьи останавливаться. "Просто продолжай движение".
Я маленькая и через меня не многое проходит - меня хватает на маленькие сказки, на тихие повести с кривоватым слогом, на пафосные речи и громкие высказывания, в которых слишком много "Я" и слишком мало связанности слов. Но, клянусь, нет счастья безумнее, совершеннее, чем просто возможность передавать то, что гремит во мне.
И пусть - чаще. Пожалуйста. Только не молчи.