Милые, красивые, нежные женщины, как же так с нами со всеми получилось, что вот мы... сейчас... каждая - в таком состоянии. Практически каждая.
Я читаю комментарии на стене у Натальи Северской, где прекрасные, молодые и совершенно блистательные женщины признаются одна за другой, сколько в них страха, сколько в них отчаянья, как им трудно просто почувствовать себя женщиной, расслабиться, раскрыться.
Добрые мои, дорогие сестры, каждая из нас - проявление Богини Матери и не помнит, оказывается, боится вспоминать, даже задумываться об этом. Кажется, будто бы это что-то запретное, почувствовать себя частью красивого, божественного проявления. Как будто за этим последует мгновенный упрек.
Красивые мои, в этом нет ничего общего с гордыней, высокомерием, превозношением себя над мужчиной - это не проявление Богини, это ее избегание. Как же спутаны сегодня стали понятия, когда за божественность женщины принимается ее стервозность, требовательность, ее заблуждение в том, что ей все должны...
Когда такое счастье в том, чтобы дарить. Ведь в этом основная сила женского сердца - излучать и чувствовать. И как больно, что в каждой из нас все меньше этой древней первородной силы.
В нежности столько силы, столько Бога, что не хочется ничего требовать - этого состояния вполне достаточно.
Так что же с нами стало, что на нежность, на бескорыстное дарение, даже на красоту поставлены такие жесткие запреты? Откуда столько ужаса перед простым принятием женской природы в себе? Откуда такие суровые требования к себе - Вот, в домашнем халате я не красивая. А вот в платье - уже красивая. А вот после того, как проведу по ресницам щеточкой с тушью - еще красивее. Откуда в нас взялись все эти строго расписанные правила - как нужно, как правильно.
Что же это за сила, которая на протяжении стольких лет уничтожала женское начало в нашем мире, а после - взялась и за нашу Мать Землю. Неужели - это все часть одной силы.
И сейчас, ощущая, как впервые за очень долгое время я наконец-то снова Хочу Что-то
Делать, чувствуя, как через страх и боль у меня оживает сердце, я так остро чувствую это - свою связь с Матерью, ее нежную поддержку и свое женское. И, да, чувствую все свои страхи на этот счет. Все то, что на какой-то инстинктивной хватке защищается холодностью и сарказмом, обесценивается.
Мне сложно писать то, что я чувствую, слова не идут и не складываются в ровную картину.
Хочется стать чистой и прозрачной, как воздух в начале весны, когда солнце белоснежное и все улицы Санкт-Петербурга залиты молочным сиянием. Хочется проводить через себя это нежное и тонкое, одновременно с этим смелое и мудрое, успокоить свое тело, одержимое страхом и объяснить ему - себе, как ребенку, как могла бы я сказать себе в три-четыре года, что нет ничего священней доверия и просто перестать закрываться раз и навсегда, стать абсолютным проводником целительской силы.
Но все идет своим чередом (с)
И если всему этому суждено остаться просто моими мечтами, если я никогда - вообще никогда не стану, не приду к тому, к чему стремлюсь всей душой - пусть будет так, если это тоже для чего-то нужно.
Но я не перестану идти. Никогда. Ничего не сможет и уже тысячу раз не могло меня остановить. Задержать, испугать, прижать, но не остановить.
Если бы я могла сейчас сделать хоть что-нибудь.
Святая ярость, всесильная нежность, мудрая справедливость - все, что я действительно могу, это спасать себя и своих близких, и продолжать идти. И сделать еще чуть больше, когда удается.
Смотреть на пурпурный восход и желать каждой женщине этого мира полюбить себя, вернуть себе чувство собственного достоинства, уважение к мужчинам, любовь и творческую, созидательную силу.
Мать Земля, прости нас за все, что мы сделали, за нашу глупость, страх, злобу. Кажется, это тоже - часть Бога.