В колонках играет - Tokio Hotel - In die nacht
Настроение сейчас - смешанное

Концерт близится к концу, я пою и, уже совсем себя не контролирую, ношусь по сцене, бегаю из конца в конец, делаю все, лишь бы отвлечься от него. Мой Томми уже давно ушел в себя и напрочь сросся со соей гитарой. Как всегда он крайне возбужден и ведет себя как и во время секса. Уж мне то есть с чем сравнивать. Этот сучонок весь потный, его бархатистая кожа блестит под светом прожекторов. Он как обычно закинул свою чертову голову и ничего вокруг себя не замечает, рот приоткрыт и разве что слюни не стекают по подбородку. Он просто трахает сейчас своего Гибсона и весь зал вместе с ним. Я уж про себя молчу… Я держусь из последних сил. Уже даже не злюсь на него. Скорее всего он делает это не специально, просто, чертова музыка так завела его, и я сгораю от ревности потому что не я. Я отвлекаюсь как могу, но нет, я уже не могу… Вижу все это и когда очередная капля пота выскальзывает откуда то из-за его уха и скользит по шее, на которой призывно пульсируют вены. Я не выдерживаю и подбежав к нему, перестаю петь, разворачиваю его к себе и начинаю жадно слизывать эти капли с его шеи. В ответ я как в тумане слышу его стоны и вскрики: «Нет, нет…нет..». И просыпаюсь.
Рядом лежит мой милый Томми, весь мокрый и сильно мотая головой, стонет. Первое мое желание разбудить его и успокоить, но я решаю не торопиться. Сейчас он просто необыкновенно красивый. Я хочу насладиться этим зрелищем. Поэтому я просто тихо шепчу ему в ушко: «Шшш, тише, все хорошо…». Он затихает, но спит все еще очень беспокойно. В комнате безумно душно, Том сейчас весь глянцево-блестящий, отчего еще сильнее похож на леденец. Наверное из-за этой духоты ему и снится что-то не очень приятное. Но я хочу насмотреться на него. Да, я эгоист. Но он сам виноват, он слишком хорош.
Закрытые глаза слегка мигают, ресницы дрожат, как крылья малюсенького мотылька бьющегося о стекло. Рот приоткрыт и он то и дело что то беззвучно шепчет, и очень тяжело дышит. Все лицо покрыто испариной. Рядом со мной лежит физическое воплощение секса. Но не буду себя обманывать, я безумно люблю его, поэтому от меня не скроется ни одна деталь. Ни одна из тех, которые недоступны просто похотливым взглядам. Дреды разметались по подушке, но самое прекрасное, это коротенькие слипшиеся волосики вдоль кромки его лба и над ушами. Такие родные детские кучеряшки. Такая нежная родинка на щечке. И эта шея. Просто безумие какое-то. Я как изголодавшийся вампир не могу отвести от нее взгляд, сквозь воздух чувствуя ее пульсацию. Он закинул голову, как на концерте, и из-за уха на нее одна за другой скатываются прозрачные капельки, совсем как в моем сне. Тихонько, чтобы его не разбудить скольжу пальцем по этим влажным дорожкам. Касаюсь соленым пальцем своих губ и возвращаюсь к шее. Изучаю ее медленно и осторожно, скольжу подушечками пальцев, как кусочком шелка, по всем этим впадинкам, жилкам, родинкам и капелькам. Казалось бы, просто шея, но для меня это самый прекрасный на планете пейзаж. Том все сильнее ворочается и дергает глазами. Как тень выскальзываю из под одеяла и, подойдя к окну, открываю его. Как можно быстрее возвращаюсь в кровать, но успеваю слегка замерзнуть. Придвигаюсь ближе к этому прекрасному спящему эльфу, и прижимаюсь к нему всем телом. В комнате очень быстро становится свежо и даже прохладно. Том успокаивается и перестает вздрагивать. Я, натягивая повыше одеяло на нас, замечаю, как исчезают крошечные капельки на его лице, как высыхают тонкие ручейки на его шее. Тихонько тыкаюсь ему в шею носом. Он спит как ангел. Прикасаюсь губами. Легонько прикусив его за подбородок, наконец, дотрагиваюсь до любимой шеи языком. Целую, нежно и мягко, никаких засосов и прочей ерунды, нет, просто скользить по ней языком, вырисовывая какие-то сумасшедшие узоры. Касаться губами. Согревать ее своим дыханием и тут же тихонько подув, жадно смотреть на крошечные чудесные мурашечки и старательно пересчитывать их все языком. Том опять завозился и неожиданно крепко обнял меня. Улыбнулся и приоткрыл глаза.
- Опять сопишь так, что вот-вот соседей разбудишь,- сонно шепнул он, касаясь губами моего лба.
Я выныриваю из под его подбородка и почти виновато смотрю на него, все-таки проснулся. Вообще-то котенок у нас Томми и обычно он спит на моем плече, но сейчас я просто не могу оторваться от его шеи и уползти выше. Поэтому сейчас он смотрит на меня сверху вниз и тихо гладит по спине. Целует в нос, все так же ласково улыбаясь. Протискивает свое колено мне между ног и тесно прижимается бедром мне к паху. Я лежу целиком закутавшись в него, таю и растворяюсь в нем и уже не знаю что мне целовать шею или губы. А он не торопится мне подсказывать. Смотрю ему в глаза, они слипаются, он снова засыпает, крепко обняв меня. Я вспоминаю свое обещание быть его плюшевым мишкой, когда ему захочется. Легко касаюсь его губ. Мокро, сладко целую. Убаюкиваю его своим языком. Постепенно соскальзываю обратно на шею и продолжаю мягко щекотать ее. Черт, я точно ему сегодня поспать не дам. Он обнимает меня так крепко, будто пытается сдержать, но я как псих слюнявлю его шею. Наткнувшись на кадык, обвожу его языком и чуть прикусываю. Мой мальчик роняет тихий стон. Я просто зверею от этого. Он все делает нарочно, он забрался в мои сны, он все спланировал для того чтобы свести меня с ума. Блин, что за бред я несу, он же просто спит, сладко, но не крепко, а я ему мешаю. Ну и пофиг. Выпутываюсь из его объятий и разворачиваю к себе спиной. Ожидаю услышать возмущенное ворчание, но вместо этого он только теснее прижимается ко мне и откидывает дреды со спины вверх, на подушку. Он как кошка, хочет, чтобы ему потрепали холку. Вот же сучонок, он спит и получает все тридцать три удовольствия, а я тут шифруюсь как могу чтобы его не потревожить. Но я не могу сопротивляться этому созданию и послушно начинаю покусывать его шею, целовать верх спины, усыплять его своим дыханием. Я хочу заниматься этим всю жизнь. Хочу чтобы он так же умиротворенно фырчал и прижимался ко мне.
Но он уже почувствовал свою власть надо мной. Найдя мою руку своей, он неторопливо спускает ее ниже, к своему члену. Вот же обнаглел совсем. Сонно и, как бы невзначай, подталкивает меня задом в пах. Я покорно начинаю гладить его напрягшийся член. Я понимаю его без слов. Сегодня мне не видать секса, как своих ушей. Он просто молча сообщает мне, что проснулся он по моей вине и, что возвращать ему крепкий, сладкий сон придется тоже мне. А чтоб мне было не так обидно, я могу наслаждаться его шеей и спиной. И я делаю все так, как велел этот сонный леденец. Вылизываю его шею, не пропуская ни одной неровности. Покусываю за бархатные плечики. И удовлетворяю его рукой. Он реагирует на мои прикосновения не слишком бурно, но мне и это сносит крышу. Том фырчит и почти мяукает, каждый раз, как я прикусываю его за шею. Он легко толкает меня своим задом в такт моим движениям. А я… а что я… Это его фантазия, и я исполню ее, отыграюсь в другой раз. Ритмом своего дыхания он подсказывает мне такт движений. И вскоре по его спине пробегает дрожь, принеся с собой и несколько судорог пронзивших его хрупкое тело. Он не кричит и не стонет. Протяжно, не то промычав, не то промурлыкав что то, он затихает. И вот все встало на свои места: мой котенок сладко спит у меня на плече, а мне большего и не надо.

[464x477]