Зимой 1665 года Пьер Легран крейсировал у западной оконечности Эспаньолы, на своем четырехпушечном люггере с командой из двадцати восьми пиратов. Запасы еды и питья истекали, но Легран был настроен решительно: это была его первая самостоятельная экспедиция и он не собирался возвращаться без добычи.

Однажды, ближе к полудню они увидели четыре испанских галиона, шедших на Кубу. Нападать на такую эскадру было бы чистым безумием, но Легран заметил, что один корабль немного отстал. Он решил дождаться темноты и тогда уже атаковать его.

По обычаю флибустьеров он посоветовался с командой. Когда все собрались на палубе, Легран обратился к команде с речью: "Судьба покинула нас, друзья. Но смелые и отважные часто творят чудеса. На галионе, который вы видите впереди, более сотни матросов. Это значит, что на каждого из нас придется по четыре испанца, и не калек и трусов, а бойцов.

При таком раскладе сил нам ничего не остается, как действовать хитростью и застать их врасплох. Испанцам и в голову не придет, что мы намерены атаковать. Еще не было такого случая, чтобы джентльмены удачи в одиночку напали бы на военный корабль, к тому же идущий в караване. Предлагаю хорошенько обдумать мое предложение. К утру мы все можем стать богачами. Решайте, друзья!"

Они были удивлены: не было еще случая, чтобы пираты в одиночку нападали на военный корабль, плывущий в караване. Но положение было безвыходным и победа обещала огромные богатства. Вскоре Леграну доложили, что команда единогласно одобрила план и готова выполнить любое приказание своего капитана.

По одной из легенд, чтобы отсечь путь к отступлению, Легран приказал сделать пробоину в днище люггера - одни говорят, что команда одобрила и эту часть плана, другие - что Легран тайком отдал приказ судовому хирургу. В любом случае, видя, как их корабль погружается в пучину, пиратам действительно оставалось лишь одно: умереть или победить.

Вахтенные матросы на палубе галиона равнодушно смотрели, как крохотный, неказистый люггер приближается к их кораблю; увлеченный карточной партией, капитан испанцев даже не удосужился выйти из каюты.

Все случилось мгновенно: абордажные крючья впились в палубу галиона, пираты вскарабкались на борт корабля и захватили верхнюю палубу. Тем временем Легран осторожно подошел к иллюминатору офицерской каюты. Он увидел, что капитан и трое офицеров сидят за столом и при свете свечи играют в карты. "С этими проблем не будет", — подумал Легран и шепотом приказал Тому с пятнадцатью пиратами спуститься под палубу, чтобы врасплох захватить спящий экипаж.

Легран и четыре пирата ворвались в капитанскую каюту. Офицеры от неожиданности не двинулись с места и не проронили ни слова.

В этот момент из-под палубы раздалось несколько выстрелов. Ясно было, что в помещении для экипажа происходила схватка. Это вывело офицеров из оцепенения. Они было бросились на пиратов, но это стоило им жизни.

Между тем внизу схватка продолжалась, испанцы пришли в себя и яростно сопротивлялись. Легран со своими людьми бросился на подмогу, и это решило исход схватки. Испанцы сдались.

Никогда еще, пожалуй, не доставалось такое богатство джентльменам удачи. Поистине это была удача! Никому никогда из пиратов за всю жизнь не приходилось видеть столько золота: шесть полных ящиков и, вдобавок, ящики с драгоценными камнями. Никогда еще пиратам не доставалась такая богатая добыча! Сокровищ этих хватило бы, чтобы обеспечить зажиточную жизнь всей команде до конца дней.

По обычаю победителей на корабле началась пьяная оргия, благо вина на нем оказалось вдоволь. Сам Легран никогда не пил, однако понимал, что после боя отказать пиратам в вине — значило вызвать их ярость.

Несмотря на то, что такой мощный галион способен был навести страх на все Карибское море, только несколько пиратов решили остаться в Вест-Индни. Остальные вместе с Леграном отправились в родной для него Дьепп. Деньги, вырученные от продажи груза и самого галиона, были поделены между участниками. Судьба бывших пиратов неизвестна, а сам Легран остался в родном городе, где где жил до конца дней как богатый и всеми уважаемый гражданин.