…За ту неделю, что меня тут не было, я почти полностью восстановился для мира, из которого на месяц уходил в свою маленькую осень. В нем, естественно, ничего не изменилось. С таким же успехом я мог вернуться и через год. Только в этом случае существовала опасность, что меня успеют забыть и стереть, мне некуда будет возвращаться. Много ли времени нужно миру, чтобы забыть о тех, кто его покидает? Нет. Вот цитата одного из моих неоконченных произведений:

          « Мир – это пески. Ты проходишь по ним, и на какое-то время о тебе еще остается память – впадины, похожие на миллиарды других настолько, что даже ты сам, оглянувшись, не сможешь точно сказать, где ступала твоя нога. А потом их засыплет ветер , и поверх  проложат свои пути новые путешественники, вслед за тобой пересекающие эту пустыню. Твой след затеряется и однажды исчезнет совсем, словно тебя и не было. Немногим удавалось оставить после себя хоть что-то большее на песчаной почве мира…

Но человеческие души – куда более мягкий, податливый грунт. Рыхлая, сырая земляная почва, проходя по которой ты оставляешь свой след надолго. Случается – навсегда.»

Поэтому я возродился для мира, вынес на помойку свою осень, оставив только пару листков: в спрессованном виде она уместилась всего в одном мешке, хотя домой я ее тащил в пяти: ) Было немного грустно и поначалу даже как-то неуютно… )

Наступила зима. И не так важно, что еще только октябрь: воздух пахнет холодом и снегом, который еще не шел, руки без перчаток замерзают, а, возвращаясь под вечер домой, я вижу свою десятиэтажку, расцвеченную квадратиками желтых окон, на фоне темно-синего, почти ночного неба, а не заката, как еще неделю назад.

Просыпаясь, я каждое утро встречаю за окном безупречное, ровное белесо-серое небо. И таким оно остается весь день. Только несколько дней назад, подняв голову, я заметил там бывший совершенно одиноким и смотревшийся неуместно треугольный клок синевы, словно осень, уходя, забыла свой шейный платок небесно-синего оттенка, и скоро его унес ветер.

Пройдет совсем немного времени, возможно, еще всего неделя и небо с землей станут одного снежного цвета. Весь мир погрузится в долгую спячку называемую зимой. Он уже засыпает. Для меня каждая зима – это одна бесконечно тянущаяся полярная ночь. Я уже жду, когда она закончится.

Не люблю зиму.

Сейчас мне предстоит еще более трудная неделя: мир уже начал выталкивать меня и теперь восстановиться до конца будет не так-то просто. Труднее всего мне, когда в сутках, заполненных до предела ( 20 часов ) буднями, не остается времени помечтать, и даже сны не снятся, давая мозгу возможность отдохнуть для завтрашнего дня.

Поскорее бы прошла эта неделя.