убить, чтобы спасти
Словно марачная стена нависла над городом - грозного мрачно-серого цвета, похожая на асфальт, что взбунтовался вдруг и воспарил над миром, решив стать дорогой в небеса, дорогой в никуда. Так на море кажется, что две одинаковые лазурно-капризные поверхности, по воле капризной судьбы разделенные ничтожной полоской воздуха, соприкасаются слабо-различимым швом где-то вдалеке, и если не присмотришься - не поймешь, где что и вдруг по ошибке нырнешь в небо или взлетишь в море...
Как срачен асфальт в жаркий серй день, давимый сотнями колес и тысячами тонн железных колесниц-гробов, так же мрачна была та нависшая над городом дорога неба, истоптанна и заезженная равнодушием и эгоизмом, дерзостью и жестокостью, выжженная сотней предательств и тысяччами тонн обид. Словно все человеческие пороки и грехи равнодушно закрыли собой яркое светило. Словно все человеческие проки и грехи равнодушно закрыли собой яркое светило у Него в сердце, оставив под собой жалкие, пригибающие головы под тяжестью этой стены инстинкты и чувства, и грозно усмехающийся разум.
Сегодня. Сейчас. Он так решил. Его последнее и самое сладкое свидание. Последняя и самая желанная встреча. Он мог управлять Той, что вселяет ужас в трепыхающие сердчишки легких людишек. Одним движением пальцев, одним взмахом руки Он мог направить Ее к кому угодно, к тому, кто когда-то чем-то Ему не угодил ему...
Эти людишки сами не понимали своих преступлений. Жалкая бледно-серая масса, похожая на желе, которое чуть колышится от встряски, но снова и снова становится прежним, сумела своими жадными руками отнять у Него Все. У Него, казалось бы, было все то, чего эта серость так добивается, к чему так тянет свои мерзкие щупальца, но Он был нищий, и Он прекрасно понимал это.
Нет, Он не злился на них. Злоба - это для них, для серой массы, для жалких муравьишек, что копошились сейчас под Его ногами и даже не понимали того, что нависло над ними в немой угрозе. Его тренированный характер, Его железный каленый разум не подчинялся подобным эмоциям. Злоба - зачем? Чтобы в ярости сжимать кулаки, смотреть, как походят мимо ничтожества, озабоченные лишь чрево- и сексоугодием, видеть, как на заплывших отупением мордах, похожих одна на другую, как болванки, расцветают дебильные, но, тем не менее, счастливые улыбки, как плесень на трупе прекрасного некогда животного, и снова и снова сбивать в кровь костяшки пальцев о равнодушные стены?Нет. Ему это не нужно. Он спокоен. Ему плевать на то, чего хотят и чего добиваются сотни насекомых, неотличимых друг от друга на первый взгляд. Он не злился, не обижался, а значит - Его усеянное шрамами сердце не знало страданий. Он всего лишь презирал этих людишек. Ему было противно и мерзко от того, что Он соприкасался с ними всю свою жизнь. Они этого недостойны.
Он всего лишь ненавидел себя. Скорее даже не ненавидел, а презирал. Так же, как и бесплодную и бесполезную серую массу. Презирал за то, что позволил ей отнять у себя самое ценное и дорогое, что было у Него. Он стал таким же? Нет, Он не хотел этого. Он искал и призывал то, без чего жить и дышать - не имеет смысла. Искал среди россыпей звезд Млечного пути - а друг Оно затерялось там во время очередного полета сквозь безмерное пространство на могучих некогда крыльях? Искал на земле, искал даже в бездне серой массы - а вдруг сверкнет, загорится... И позволит снова жить, и яррче заиграют краски, и слаще станет запах солнца, и громче и нежнее запоют розы...
Искал и не находил. Нигде и никак не мог найти потерянное, отданное однажды без боя, повинуясь всего лишь слову... Тупому слову тупого отростка серой массы.
Сейчас или никогда. Он найдет и спросит Ее, мудрую. Она все знает. Она поможет найти, Она знает, где искать.
Он не боялся. Зачем Ее бояться - такую манящую, ласковую, нежную. Зачем Ее бояться, если знаешь, что она придет и навсегда утопит тебя в своих объятиях, прижмет к себе и не отпустит, не откажется от тебя, жестоко рассмеявшись прямо в испуганные, полные боли и слез глаза.
Нет, Он не любил Ее. Не хотел. Но и не боялся. А сейчас понял вдруг - хочет. понял, что лишь Она может прервать бесполезное дыхание, бесплодные поиски, бесцельное существование. Она знает, Она поможет, Она найдет.
Он крепко держал Ее в своих руках, чувствуя, как бегут искорки нетерпения к кончикам пальцев. Легкое движение руки - и Она предстанет перед Ним, появится со звоном битого стекла, так желанно и нежданно одновременно, как джинн из волшебной лампы. Она ласково коснется его и унесет с собой - а заобно и ту часть серого однообразного желе, что разлилась сейчас под ним и даже не догадывается о самом сладком в их жизни свидании.
Пора!
Как он и думал - со звоном битого стекла, жданно и неожиданно одновременно. Просто перехватило дыхание от Ее величия, просто замерло, так сладко замерло бесполезное сердце в груди.
Как Он и ждал, Она ласкова и так прекрасна... Безумно красива и безумно желанна. Не чувствуя под ногами пола - он просто ушел из-под ног, осыпался вниз бесполезной бетонной крошкой, не слыша испуганных криков и безумных, полных боли стонов, Он шагнул к Ней, страстно обнял, прижал к себе и утонул в Ее ласковых объятиях.
Они всегда будут вместе.
Он наслаждался Ей. Наслаждался посреди хаоса иразрушения, среди грома и стонов. Он чувствовал, как трепещет каждая клетка его... Нет, у Него не было тела.

И Он подошел к Ней и попросил - покажи! И Она развернула Его мягко за плечи и подтолкнула к зеркалу. И Он увидел. Вот та, что он искал - ярко светится внутри, и ослепительный яркий свет складывается сзади в могучие крылья... Он нашел. Нашел то, что никогда не терял.

А вокруг осыпалась бетонными блоками, с криками боли и отчаяния, на головы незадачливых людишек Его жизнь...