«Да здравствует, Цезарь!» (режиссеры Итан и Джоэл Коэны)
1950-е. Cтудия Capitol Pictures, являющаяся одним из флагманов Голливуда, занимается производством сразу несколько крупных кинопроектов. Звезда одного из них, исторического пеплума «Да здравствует, Цезарь!», маститый Бэрд Уитлок (Джордж Клуни) внезапно пропадает со съемочной площадки. Головная боль по поиску знаменитости ложится на плечи Эдди Мэнникса (Джош Бролин). Переоценить важность этого топ-специалиста невозможно. Эдди – фиксер – фактически эксперт по решению возникающих на съемках (и вне их) косяков, связанных с избалованными звездами. Эдакий чистильщик закадровых шероховатостей и генеральный менеджер - в одном лице. Примерный семьянин, любящий муж и заботливый отец вынужден торчать на работе еда ли не круглые сутки, потому что его «подопечные» постоянно шалят, аки малые дети. Попутно Мэнникс пытается завязать с курением и регулярно ходит к батюшке на исповедь, ибо грешить на работе приходится, но все во благо кинематографа. У Эдди всего сутки, чтобы найти запропастившегося Уитлока, иначе студия понесет колоссальные убытки. И он добьется своего, отбиваясь от журналисток (Тильда Суинтон), жаждущих сенсационных интервью, подыскивая фиктивного супруга для не весть от кого забеременевшей звезды мюзиклов (Скарлетт Йохансон), выслушивая жалобы режиссеров (Рэйф Файнс и Кристофер Ламберт) и актеров (Ченинг Татум, Олден Эйренрайк), и занимаясь попутно ещё десятком мелочей. Кино – это жизнь, с которой вывели пятна скуки… Вот-вот: скучать не придётся!
Изнанка кинематографического процесса нередко становится сюжетной основой немалого числа художественных картин. Режиссеры разных «весовых категорий» периодически приоткрывают занавес, за которым творится магия важнейшего из искусств, облекая это повествование в непохожие формы. Здесь вам: и «Восемь с половиной» Феллини, и «Раба любви» Михалкова, и «Начало» Панфилова, и «Положение вещей» Вендерса, и «Идентификация женщины» Антониони, и «Презрение» Годара, и «Хранитель времени» Скорсезе, и «Эд Вуд» Бёртона, и «Внутренняя империя» Линча, и «Артист» Хазанавичуса и многое-многое другое. Каким разным бывает кино, таким разным оказываются и рассказы о нем. Неизменной остается лишь степень силы искусства и ее определяющая роль в каждом из широкоэкранных произведений.
Братья Коэны, чей предыдущий фильм - «Внутри Льюина Дэвиса», являлся трагикомичным исследованием задворок музыкальной индустрии Нью-Йорка в начале 1960-х, на заре своей карьеры обращались и к теме голливудского промысла. «Бартон Финк» повествовал о творческом кризисе талантливого сценариста нанятого для работы на крупнобюджетном проекте. К слову, работал этот самый Бартон на студию… CapitolPictures (привет самим себе!). Сценаристы (как персонажи) играют существенную роль и в «Цезаре», но главным действующим лицом является все же продюсер. Болеющий всей душой за результат Эдди Мэнникс выступает нянькой для целой роты бестолковых лицедеев и эгоцентричных творцов, выполняя свою работу не в рамках функциональных обязанностей, а во имя искусства. Для Коэнов, продюсирующих все свои фильмы, является важным показать: насколько незаменим толковый менеджмент в любом процессе, а уж таком взбалмошно-безалаберном, как кинематографический, тем более. Особо сейчас, когда под влиянием студийных боссов, творцы вынуждены либо идти на компромисс, кромсая и бросая в мусорное ведро отдельные авторские задумки в угоду кассе и рейтингам, либо уходить с проекта, не дождавшись поддержки «своего Мэнникса» и отдав детище в руки более уступчивых коллег.
Но братья не были бы собой, если бы зарядили этот прямой посыл в качестве основной и единственной идеи своего нового произведения (разработкой которого дуэт режиссеров, а заодно сценаристов, монтажеров и продюсеров в одном, а вернее двух лицах, занимался более 10 лет). В их многослойном пироге находится место: и бесконечному признанию в любви «золотому веку Голливуда» со всеми его достоинствам и недостатками: лоском картинок и легковесностью сюжетов; и традиционной для поздних Коэнов дискуссии о вере и ее интерпретациях (недаром апофеозом пеплума про Цезаря является встреча с Иисусом, и Мэнниксу приходится согласовывать экранный образ сына Господнего с представителями четырех конфессий, каждый из которых видит его особое воплощение); и высмеиванию голливудской «охоты на ведьм» со всеми ее предпосылками и последствиями; и, конечно, просто веренице хорошо узнаваемых по стилю гэгов от подчёркнуто идиотических персонажей (здесь низкий поклон частично вышеупомянутому грандиозному ансамблю, придуривающемуся что есть мочи).
«Да здравствует, Цезарь» - не головоломка, но мозаика, собирать которую можно неоднократно, начиная с разных мест, но с неизменно одинаковым интересом.