Небо затянуто серыми тучами, я иду за ручку со своим парнем по площади где расположен магдональдз. Само здание видемо недавно горело, стулья и столы разбросаны и повсюду лежат останки детей. Ручки, ножки, головы я стараюсь не смотреть на это, потому что мне становится непосебе...
Во круг толпа народу, все узучают эту картину, проходят мимо и грубо цепляют пречами, наступают на ноги, кто-то ковыряется палочками в лужах детской крови.
Тут ко мне подходит мужчина, обнимает меня и целует в щёку, рядом с ним человек в автоматическом кресле коталке. Моего парня очень напрягает такое поведение мужчины и моя столь спокойная реакция на это. А спокойна я потому, что знаю - это мой дядя. Хоть от него и дико несёт перегаром и вообще он явно не трезв. Его друг из кресла, в состоянии гораздо хучшем, что-то невнятно произносит, мой дядя передаёт мне. "Он спросил, что у тебя с соском?" Моего парня это возмутило просто в конец. Я опускаю глаза к себе на грудь, она обтянута красной бесвкусной кофтой, а на правом соске таки да какой-то странный блестящий рисунок. Я смотрю на это минуты три и чётко произношу человеку в колеске: "идёшь ты на хуй!" Причём говорю это реально, сквозь сон. От этого просыпаюсь.

Это был самый яркий сон из всей увиденной мной за эту ночь паранойи. Больше я не ложусь спать, в самый пик алкогольного опъянения...