Пустыня и море боролись за воздух. Истекающая ветром заря распростерлась над полем битвы. Море победило. Чайки, слетевшись к берегу, разгоняли крыльями долгожданную прохладу. Бриз крепчал, морща тяжелое стекло воды, разбивающееся мелкими осколками о песчаную твердь. По самому краю тверди, смело попирая ногами закатно- красную стеклянную пыль, брели Джон с Анжеликой. Разговор пребывал в полном отсутствии.
Тысячи тонн воды вели ленивый спор с тысячами тонн песка.
Джону не хотелось мешать этому извечному разговору своей болтовней.
Анжелика несколько раз оборачивалась к Джону, но всякий раз увидев его холодный взгляд, обращенный в неведомые дали, боялась открыть рот.
- Ты так страшно молчишь,- наконец сказала она.
- Я больше привык слушать,- промолвил Джон, не отрывая глаз от рдеющего горизонта.
- Как же можно слушать, если все молчат?
- Это только кажется, что молчат, вот ты, например...
- Но я же не сказала ни слова! - Анжелика подняла брови.
- А я уже все услышал.
Джон криво улыбнулся и взял Анжелику за руку.
Щеки ее стали цвета неба, но лишь на мгновенье.
- Тебе послышалось,- она медленно высвободила руку из пальцев Джона.
- По-моему, ты тоже не все расслышала,- Джон поднял попавший под ноги камешек и подбросил его на ладони.
Анжелика закусила губу и остановилась. Вода в отчаянии билась у ее ног.
И правда, стоит ли стучать в глухую стену? Всегда можно повернуть назад. Только если правильно разобраться, куда.
Волны вздымали вихрь песчинок. Анжелика стояла в нерешительности. Джон уходил все дальше и дальше, увязая в бурлящей воде. Анжелика взглянула на него и что-то прояснилось - даже дышать стало легче.
Он никогда не будет любить ее. И вряд ли вспомнит о ней, когда окончится это летнее безумие. Просто у него есть шанс. И у нее есть маленькая возможность.
Заря едва тлела. В случайных языках огня, пробивающихся сквозь густеющие облака, все отчетливей просматривались синие прожилки. Грязная пена прибоя шипела и дымилась розовыми клубами облаков.
Джон медленно шел вдоль воды. Ветер уже три раза сдувал его шляпу, он три раза наклонялся за ней, отряхивал, но ни разу не оглянулся.
Он знал, что Анжелика придет. Иначе ей никогда не использовать свою маленькую возможность.
"Он никогда больше не будет любить меня. Больше, чем сейчас», - подумала Анжелика.
Джон задумался. Звук шагов сзади отвлек его, и в то же время, он внутренне напрягся, словно ожидая удара в спину. Но тут же отпустило. Волна кипятка прокатилась сверху донизу, но Джон лишь повел плечами. И тотчас на его плечо легла прохладная ладонь Анжелики. Испугавшись его невольного движения, она отдернула руку.
Джон вопросительно взглянул на нее. В зеленых с коричневыми кра¬пинками глазах Анжелики он увидел свое отражение.
- Я наконец-то увидела,- едва слышно сказала она.
Джон попробовал ухмыльнуться, но что-то помешало ему, отчего он сразу принял растерянный вид.
Анжелика взяла его за руку.
- Идем.
- На край света?
Джон снова растерялся. И снова ухмыльнулся.
- С тобой вряд-ли дойдем,- в глазах Анжелики была уверенность.
- Отчего же?
- Посмотри на себя, у тебя руки дрожат.
"Но правде сказать, не только..."- подумал Джон.
С ним действительно творилось что-то неладное.
- Наверное, я умираю...
- От этого не умирают,- Анжелика слегка оттолкнула его и, отойдя на пару шагов, вспрыгнула на мохнатый от тины валун.
- Ты просто боишься - вот что! - крикнула она.
У Джона, помутилось в глазах.
Ветер бросился обнимать Анжелику, забыв обо всех приличиях, не пропуская на своем пути ни миллиметра скучающего по объятиям тела. И лишь по пути назад, снова сорвал с Джона шляпу.
- Кого боюсь? - спросил он, наклоняясь.
- Меня,- пропела Анжелика,- я единственный свидетель того, что Джон - трус. Здесь больше никого нет.
Джон невольно осмотрелся, и от мысли, что здесь действительно лишь они и все эти природные излишества, новая горячая волна окатила его с ног до головы. Он вскочил на валун, едва не поскользнувшись.
- От свидетелей нужно избавляться.
- Я готова,- Анжелика хотела сказать что-то еще, но, промолчав, отвернулась к морю.
Джону вдруг нестерпимо захотелось вновь увидеть свое отражение в ее удивительных глазах. Он поднял руку.
"Как у меня дрожат руки..."- пронеслось в голове.
"Пожалуй, ветер порасторопней этого умника,"- подумала Анжелика, еле устояв после очередного порыва.
Он почти коснулся ее волос.
И тут чудовищный шквал вновь сорвал злополучную шляпу и бросил ее в пенное месиво на забаву волнам. Джон бросился спасать свое сокровище и здесь, среди грязной пены
столкнулся с Анжеликой.
Она подала ему вымокшую бесформенную шляпу и победно усмехнулась. Кипяток накрыл Джона с головой.
Он странно судорожно вздохнул и удержал руку Анжелики в своей, сердце пошло набирать обороты.
Локти...плечи...
Губы...
Что-то тупым червем зашевелилось в груди и замерло.
Губы...
Вокруг шумела вода, посягая на твердь, и обжегшись, отдергивала руки.
Губы...
Губы прошептали: "Брось шляпу, дурачок!"
Шляпа мятой тряпкой улетела прочь. Освободилась вторая рука.
Локти... плечи...
Купальник... К черту! Обойдемся без него...
О боже! Не сплю ли я?., Дальше! Дальше!
Губы, губы, губы... Снова купальник... Боже мой!..
Анжелику разбирал смех. Ей хотелось хохотать так, чтобы звезды сорвались с насиженных мест и роем пронеслись по небу...
- Успокойся, дурачок,- давясь от смеха, сказала она,- это не может быть здесь, в воде...
- Почему? - Джон натурально задыхался.
- Потому что я в этой пене как...
- Да-да, как Афродита,- прохрипел Джон.
- Как кто? - и новый приступ смеха оглушительно раскатился по темнеющему небу...
Главное не споткнуться... еще несколько шагов... не думал, что это настолько не тяжело... Вот стог сена... откуда?.. Колхозники, небось, какие-то накосили... как я люблю этих колхозников... Просто молодцы, ребята...
О боже, как он неуклюж...
О Господи, как она прекрасна...
Джон где-то читал, что Вселенная издает гармоничный звук - миллиардоголосый аккорд. Это было первое, что пришло ему в голову, когда он снова обрел способность думать.
Пахло сеном, соломинки щекотали спину, небо совсем потемнело, лишь одна красная полоса перечеркивала его, подводя итог ушедшему дню. Вселенная издавала совершенный звук. Джону казалось, что ему уже не вернуться...
- Ты убьешь этого комара наконец? - раздалось рядом.
-Да что комар,- ответил Джон и поднявшись, стыдливо отвернулся,- пойду, поищу наши тряпки. Пораскидали, небось, по всему берегу,- он помедлил, а затем, уже отойдя,- в порыве страсти... Анжелике хотелось усмехнуться, но вместо этого откуда-то появилась злость, и она, не одеваясь, медленно пошла обратно. Через минуту ее догнал Джон в уродливой шляпе на голове, и церемонно раскланявшись, заставил одеться. Он уже вернулся. Он был таким, как всегда.
Он больше не любил ее.
Больше, чем минуту назад.
Закат потух.
Джон открыл глаза. Над головой серый брезент палатки. Рядом вовсю храпит Димка. Черт, некому даже рассказать... А может, так и надо. Нечем здесь хвастаться. Спать пора.