.... Неожиданно поднялся тяжелый полог душной палатки, и в его проеме показалась лохматая Димкина голова.
— Юрка, ты идешь на пляж? — спросила голова. Джон внутренне вздрогнул.
— Конечно иду,— поспешил согласиться он.
- Ну так идем!
И Димкина голова исчезла.
Джон вскочил, схватил с кровати покрывало, но тут же выронил его, наткнувшись на забытую в нем булавку. Чертыхнувшись, он потянулся за кепкой, и тут обнаружилось, что куда-то запропастился шлепанец. Безрезультатно заглянув под все кровати, Джон смирился и забросил оставшийся на ноге шлепанец в угол, где он и застрял, залетев за тумбочку. Затем Джон нагнулся за покрывалом, осторожно вытащил из него булавку, и вдруг увидел второй шлепанец.
На секунду задумавшись, стоит ли искать первый, Джон растерялся. Но времени осталось лишь на то, чтобы плюнуть на все и выйти из палатки босиком.
Димка улыбнулся всеми своими тридцатью тремя и, не оборачиваясь, зашагал по пыльной дороге. Джон едва поспевал за ним.
Уже четыре дня этот парень заводит с ним разговор, но ни слова не рождается в ответ. И, если честно, и сам Джон хотел как-то сблизиться с этим красивым и надменным парнем, от которого так и веяло успехом.
Но, что бы он ни сказал, Димка тут же говорил и делал во сто крат лучше и без всякого напряга, как будто всю жизнь этим занимался.
Джон не мог объяснить себе этого чувства, но он твердо знал, что такой человек, как Димка создан для Блестящего Будущего. Где бы он ни появлялся, от него будто исходили флюиды сильного рассудка и непобедимого обаяния! Сети были расставлены постоянно. И Джон попался
в них. Ему до одури хотелось быть в доску своим, чтобы не пропустить ни слова, хоть на время погреться в лучах его славы.
Вот уже четыре дня Джон был в отчаянном состоянии. Четыре дня он не знал, как начать разговор, чтобы склонить этого спесивца на свою сторону.
И тут — на тебе: "Юрка", "На пляж"... Что-то случилось, не иначе, — думал Джон,— только куда он все время бежит?
Наконец их глазам открылась желанная лазурная даль. Тысячи тел устилали побережье, впитывая дармовой ультрафиолет, казарменное гостеприимство пансионатов, тошнотворную стряпню из концентратов и теплое пиво.
Маняще блистающая под лучами обезумевшего от своего накала солнца вода на поверку представляла собой почти упругий конгломерат ила, нефтепродуктов и испражнений. И в ней купались. И были счастливы этим.
Пройдя полтора десятка шагов по обжигающему песку, Димка остановился.
— Это будет здесь! — не оборачиваясь, произнес он, бросая одежду на изрядно засыпанное песком покрывало, на котором сидел загорелый мальчик и неотрывно смотрел на воду.
Джон осторожно ступал по песку, умело обходя забытые колышки, битые стекла и остатки костров. Увлекшись, он промахнулся.
— Промахнулся, — не поднимая головы, проворчал Димка.
Джон снова вздрогнул, и виновато улыбнувшись, расстелил свою подстилку рядом.
— Расслабся — сказал Димка,— Будь как дома. Кстати,— он положил руку на плечо загорелого подростка,— это мой брат. Его зовут Игорь. Мальчик на мгновенье оторвался от созерцания бескрайних просторов и, нехотя взглянув на Джона, вернулся к своему занятию.
— Он у меня диковат,— пояснил Димка,— вы найдете общий язык.
Джон вздрогнул в третий раз и натянуто улыбнулся. Димка внимательно посмотрел на Джона, хотел что-то сказать, но передумал.
— Нельзя так много смотреть на воду,— сказал он Игорю,— а то ночью уделаешься.
Игорек фыркнул, но тут же скрыл усмешку под скучающей физиономией
«Э, да братья любят друг друга»,— подумал Джон, но снова промолчал. Димка вопросительно взглянул на него, но вновь не сказал ни слова.
— Нужно остыть,— сказал Джон,— пока солнце не ударило в голову. Он поднялся, отряхнул с себя песок и пошел к морю.
Димка осмотрелся по сторонам, проводил Джона долгим взглядом, но остался сидеть.
Игорек продолжал дуться. Черт их разберет, этих детей! Обижаются неизвестно на что, а потом весь день слова из него не вытянешь. Не с кем поговорить.
Димку заинтересовал этот долговязый молчун. Что-то было в нем такое. Но собеседник из него совершенно никакой.
Совершенно не с кем поговорить.
С такими надеждами вырваться из городского пекла, чтобы попасть в пустыню! Хотя, это уже не в первый раз, и не только со мной. Кто там еще уединялся?..
«Совершенно не с кем поговорить», - думал Димка, глядя на воду. В этом тоже что-то было. «Неужели и этот о чем-то размышляет?» - Димка глянул на хмурящегося Игорька и его разобрал смех.
И тут, порхая между увесистыми пляжниками, прибежали девчонки. Как будто с витрины полчаса назад — ноги от самых ушей. Ну и все прочее, естественно. Димка оживился, заулыбался — теперь дело пойдет на лад!
Одну из девчонок звали Мэри — в миру Машей, другая откликалась на Анжелу — без перевода.
Девочки не промахнулись.
С ними было о чем поболтать. Вчера до темноты катались с Димочкой на лодке. Димочка греб изо всех сил. Димочка вообще такой сильный. И вообще, такой весь из себя. И улыбается так обаятельно. Просто прелесть, этот Димочка!
А сегодня как насчет покататься? Или, быть может, просто прогуляемся?
Мэри придвигалась все ближе к Димке. Вот они коснулись друг друга, но тут же отпрянули, как будто что-то их смутило.
Пожалуй, сегодня просто прогуляемся.
Вернулся Джон, весь мокрый и с трудом скрывающий дрожь. Вода стекала со светлых завитков, прилипших ко лбу. Вытянувшись во весь свой рост, от чего стали видны все подробности его скелета, Джон приложил два пальца к виску в знак приветствия, и сел рядом.
— Знакомьтесь, девчонки,— сказал Димка,— это мой друг. Его зовут Джон.
При слове "друг" Джон поднял брови в знак удивления, но промолчал, как обычно.
Не с кем было разговаривать.
Две милые козочки. Слетелись на красавчика. Куда ему, Джону, до него! А рыженькая — полный вперед. Так хочется показать всем, что случается и такое, когда купальник жмет. Но только ей еще долго ничего не будет жать. Но и на том спасибо. Глупо на что-то рассчитывать, если рядом Димка.
— Твой друг неразговорчивый,— промурлыкала Анжела,— или он не говорит по-русски?-
— It's a habit,— холодно сказал Джон.
Игорек с удивлением взглянул на него. У Джона были темно-синие глаза. Встретив его взгляд, Игорек обернулся к морю.
— А этот мальчик...— Мэри уже обвила Димку левой рукой.
— Это хуже, чем мальчик,— Димка обнял ее плечи правой,— это мой брат.
Анжела хотела что-то сказать Джону, но он так отчаянно молчал, что ей сделалось холодно и она закуталась в большое махровое полотенце, вытащив его из-под Димки и Мэри.
Джону стало жарко.
Так много внимания в один день. Рыженькая так и липнет. Ишь, как закуталась. Если бы она только... Я бы недолго сопротивлялся.
— А Джон пойдет с нами прогуляться? — спросило Большое махровое полотенце.
— Почему бы нет?,— и совсем не сопротивлялся.
Тихий ангел устал летать над ними И свил себе гнездо где—то на ближайших облаках.
Разговор Димки и Мэри совсем утих, перейдя в молчаливое действие. Игорек сочувственно посматривал на все еще не покидавшую своего полотенца Анжелу. Джону все еще было жарко.
— Брат, пойдем, утонем пару раз, — сказал наконец он и хлопнул Игорька по плечу.
Игорек удивленно взглянул на Джона. У Игорька были невообразимо большие карие глаза. Констатировав это, Джон встал и пошел.
У Мэри замерзли ноги. Их, а заодно и Димкины, укрыли отобранным у Анжелики полотенцем.
Вслед за этим, у обоих окоченели руки. Пришлось засунуть их под полотенце и хорошо потереть друг о друга и обо все, что встретилось на пути.
Игорек с Джоном кувыркались в воде.
— Малыш! я жду! — кричал Джон.
Малыш становился ему на. плечи и летел оттуда вниз головой.
"Безумец этот парень, он не ведает, что творит", — услышав их крики и смех братца, подумал Димка.
Анжелика затосковала и ушла. Вернулись Джон и Игорек, совершенно мокрые.
— Жаль, что тебя не было здесь раньше. — сказал Игорек, сверкая
своими удивительными глазами.
- Меня всегда где-то не хватает, - согласился Джон, поглядывая на место ,где только что сидела Анжела.
- Ты уж извини меня,— сказал Димка по пути домой.
— За что?
— За то, что я тебя так сходу в друзья...
- Ради бога...— настроение вмиг испортилось.
Вот тебе и на. А Джон уже поверил. Развесил уши. Конечно, просто так, для красного словца. Сколько же можно так обманываться?
А он-то, дурак, все ему вчера разболтал о себе. Думал, поймет, Ну ладно, от него не убудет. Обжегся — в другой раз не полезешь! Дуракам наука...
Задумавшись. Джон не замечал ничего вокруг. Ноги послушно вели его, повторяя все утренние кренделя. А Димка не спускал с него пристального взгляда.
Не нужно спешить. Кто знает, что у него внутри. Он ведь совсем не прост. Как он давеча, с привычкой своей! Подождем. А то может он, Димка, зря ему все наболтал вчера? Хотя, что ему до него. Оба хороши, распустили слюни...
— Ты пойдешь сегодня вечером прогуляться?
— Пожалуй.
— Может, девчонок возьмем?
— Возьмем. Как же без них. И малыша тоже.
- Зачем? — Димка опешил.
— Забавный у тебя братишка.
— Особенно когда спит. Вот пусть и спит.
— Пусть.
Игорек скрипнул зубами. На том и разошлись.