Сначала мне вроде бы даже полегчало. И как бы новые горизонты открылись. И даже силы в ногах прибавилось. Но идти оказалось некуда. Вокруг, до самого горизонта, расстилалась желтая пустыня. В фиолетовом небе кружили какие-то крылатые создания – то ли звероящеры, то ли стервятники ждали момента, когда я споткнусь и останусь лежать.
Ты молчал уже три дня. А я, такой самонадеянный и обласканный вниманием прежде, каждую секунду ждал, когда же снова услышу твой голос.
Но лишь ветер шумел, поднимая в небо то ли песок, то ли мелкий снег. Не было ни жарко, ни холодно. Откуда-то, как сквозь толщу воды, доносились голоса, короткие фразы междугородных переговоров, два-три слова равнодушия старых друзей, длинные гудки отчуждения новых знакомых.
Но только твоего голоса не было среди них.
Я-то думал, что не пройдет и трех дней, как та же желтая пустыня поглотит и тебя. И над твоей головой захлопают черные крылья в сужающихся кругах забвения.
Но ты чертовски хотел жить. У тебя даже мысли не было о том, что можно заблудиться в этом однообразном каменном лабиринте. За каждым поворотом тебя ждало новое испытание, но это только злило тебя, но не останавливало.
Наверное, ты не раз хотел остановиться и спросить меня в какую сторону повернуть. Когда становилось особенно тяжело, ты даже готов был крикнуть «Сдаюсь!» и тебе тут же показали бы выход. Но, стиснув зубы, ты молчал.
Целых три дня.
Поначалу меня отвлекали какие-то неясные тени. Я что-то говорил им, они что-то отвечали, но не было в них ни цвета, ни запаха. И я проходил сквозь них, а они даже не пытались меня остановить. Хотя, все знали, что в конце пути. Все, кроме меня. В редкие минуты сна я проваливался в иной мир, где встречал тебя – яркого, раздраженного, в разорванной в клочья одежде. Кто-то тянул тебя за рукав, кто-то разрывал ворот рубашки, кто-то расстегивал джинсы. И только я стоял в стороне, ощущая твой запах, слыша твое дыхание, и не смел прикоснуться. Потому что знал, что мгновенной расплатой за это станет пробуждение. И вновь желтая пустыня до горизонта, лиловый рассвет, жажда и томление измученного тела.
На второй день наступил момент, когда я почти сдался. Я готов был отказаться от всего, хотя и знал, что моментально буду обращен в соляной столп и до конца дней моим уделом станет лишь созерцание. Но сердце мое не вынесло такого видения. Я испугался – запах крови мог привлечь стервятников. И я вновь пошел вперед в молчании.
Ночью я проснулся от прикосновения. Первого настоящего ощущения от начала пути. Чьи-то руки ласкали мое тело, давно утратившее способность чувствовать, чьи-то нежные губы шептали мне запретные слова. И что-то такое послышалось мне в этих словах, что сердце мое на мгновенье остановилось от предчувствия. Я вскочил, протянул руки, но лишь темнота билась в моих обьятиях. Ни шороха, ни вздоха, ни крика полуночной стражи.
Я опустился на землю и вновь обрел бесчувственность. Наверное, это было еще одно испытание. Но ничего не отозвалось во мне. Я победил. Я проиграл.
Твой сон был легок. Твое сердце отзывалось на зов. Твое тело послушно следовало чужим движениям. Твои губы искали и находили. Ты не слышал только меня. И молчал. Уже три дня. Ты проиграл. Ты победил.
Утром третьего дня я едва волочил ноги. Я проклинал богов за то, что когда-то скрестили они наши пути и я услышал твой голос, увидел твое тело, почувствовал твой запах. И вышел на охоту.
Теперь я знал, что как мне не дано будет выследить тебя, так и тебе не уйти от моих стрел. И мы будем жить вечно. И вечная пустыня будет разделять нас. И вечные сны, и вечные пробуждения от прикосновения к призраку. И вечное отчаяние.
Тогда я остановился.
Огляделся вокруг.
Я знал, что лишь только я сдамся, стервятники черными стрелами упадут на меня и целую вечность будут терзать мое бесчувственное тело.
Но мне нужно было услышать тебя.
Я поднял голову и плюнул вверх, в молчащее лиловое небо.
Мой плевок упал на мою же голову. Это был знак.
Я медленно взял трубку. Не торопясь набрал цифры...
Вот блядь, занято!..