Версаль
Наверное, назови его кто-то "сыном Парижа", он непременно нахмурился бы, но тут же улыбнулся, скрывая раздражение... Не пристало царственной особе выдавать свои чувства, а уж тем более обиды. Это королевский сын Версаль знал как никто. Вечный дофин, с завистью глядящий на собственного отца и невольно с тайным восхищением подражающий ему во всем; яркий щеголь в вечном блеске величия с неизменной золотой оторочкой на дорогих бархатных одениях.
Блад улыбнулась - да, наверное, ее мысли заставили бы щеки дофина яростно вспыхнуть, но он действительно был похож на ребенка. Ведь это так по-детски: принести и положить перед гостями собственные игрушки - самые яркие, самые красочные, самые "драгоценные", немного покрасоваться, следя за реакцией незнакомцев, а затем неслышно и как-то смущенно исчезнуть в тот миг, пока гости разглядывают предоставленные им сокровища. Его нетрудно понять - посетителей у Версаля слишком много даже в час открытия. "Много случайных знакомцев, с которыми, возможно, и пересечешься только раз, много нянек, что оберегают, а вот друзей..." - невольно подумалось Блад. Вместо друзей - лики римских богов, глядящих с потолка и осыпающих дарами не то ушедших королей прошлого, не то все тех же гостей настоящего; бесчисленные Людовики и их родственники, красующиеся в рамах, целые ряды бюстов... и собственные отражения в зеркальной галерее, едва различимые в толпе людей по ту и эту сторону.
Нет, ему нельзя было отказать ни в изяществе, ни в наличии вкуса, ни в красоте, но, должно быть Блад слишком устала от чрезмерной пышности убранств и толчеи в залах. Да и сам Версаль, будучи вновь обнаруженным, рассыпая на право и налево сдержанные улыбки и царственные кивки, стремился поскорее исчезнуть от жадного внимания сотен пар глаз. Самовлюбленный франт, завистник, пускающий пыль в глаза своим богатством, помпезностью, красотой, избалованный ребенок и... жертва, ежедневно пожираемая заживо миллионами взглядов, от которых не сбежишь и не скроешься. Разве что затеряешься среди дорожек парка, хитроумной магией окон и зеркал опрокинутых в недра дворца. Блад и сама была не прочь шагнуть из душных, переполненных покоев в зазеркальный зал, где горят свечи в руках позолоченных дев и отблески огня, играющие на гранях хрусталя напоминают светлячков, влетевших в галерею из сада. Распахнутые створки окон дышат прохладой и неизменная Артемида готовится послать стрелу в затихший парк...
Но нет, Версаль не из тех, кто проведет незнакомку в свои сокровенные тайны и потаенные места, а потому оба крыла дворца так и остались закрытыми для Блад да и парк, в который она вошла, был тем самым, куда заглядывал любой турист. Только изредка в тени аллей можно было краем глаза уловить ту, иную реальность, что жила за зеркалами всемирно известной Зеркальной Галереи. В саду же любой переход от реальности к реальности был жестко отсечен деревянной сетью, не то сдерживавшей буйство зелени, заменявшей здесь стены, не то защищавшей растения и чары лабиринта от особо прытких гостей. Поначалу это огорчало, но позже Блад привыкла и уже почти не замечала эти деревянные "ограждения". Впрочем, даже не смотря на них, потеряться можно было с легкостью и здесь. Десятки тропинок плели незримый узор меж высоких стен зеленой листвы, забудешься, выкинешь из головы стройный план всех завитков и строгих геометрических форм, и вот уже блуждаешь по гигантскому лабиринту, потеряв направление и время. Попробуй вернись по своим следам! Здесь нет ни выхода, ни входа, толькобесконечная зеленая вязь и синева неба над головой...
Блад встряхнула головой - нет, не ошиблась, посреди бездонно-синего неба и впрямь перекатывался гром. Гроза? Но откуда?.. за стенами лабиринта не различишь горизонта. Торопиться пока еще сухими тропками, искать выход, усмехаться, глядя на бреши в заборах, оставленные менее терпеливыми посетителями... и чуть-чуть нервничать: ни зонтика в руках, ни приближающегося выхода. Только дорожки предательски водят по кругу, выбрасывая то к причудливой коллонаде, то к аллее, то к небольшому амфитеатру, то к фонтану, а то и (что вовсе неожиданно!) к пустующей лужайке - только раскинься на зеленой траве и забудь обо всем... И вот один из поворотов ласково подтолкнул к очередному фонтану, грохочущему, подражая Громовержцу, Тифону. Что-то внутри ехидно рассмеялось: "Вот она, твоя гроза..." А титан вновь зло разгрохотался - видимо, тоскуя по недостававшей в этот час фонтану воде.
Что ж, получается, даже надменный дофин умеет шутить просто и легко. И Блад очень хотелось верить, что в часы, когда вокруг не так много людей, Версаль преображается и может становиться чуть более открытым, близким и свободным. Как умел и король.
По крайней мере, прощаясь с Версалем, Блад прощалась в этот раз и с его отцом-Парижем, оставшимся за километры позади.
Впереди были только короткие встречи со старыми знакомцами и возвращение домой.