Бабушкино барахло за большие деньги Деньги - вещь относительная))) Периодические фин. кризисы тому пример. Кстати они повторяются прим. каждые 10 лет. Проверенные временем шедевры искусства кризисам не подвержены. Это как золотой запас цивилизации. Бывают только временные, региональные пересмотры вечных ценностей - при господстве тоталитарных режимов КИЧ объявляется высоким искусством, а действительно творческие произведения - "искусством дегенератов". (3-й Рейх, Сталинский СССР) Возможны рецидивы в будущем.
Входите, господа. Двери открыты всем… у кого есть большая фантазия и большие деньги. Этого дня столичные модницы, в основном, винтажного возраста, ждали полгода.
Разгуливать здесь в официальном костюме считается моветоном. Это как большой маскарад. Главное — обратить на себя внимание. Конечно, подобное платье не совсем отвечает требованием современной моды. Зато, в нем вы неповторимы. Жаль только, что не все платья продаются, и на все светские мероприятия в подобном будет уместно прийти.
А вот Татьяна Метакса плевала на приличия. И на светские рауты, и на официальные встречи она приходит в образе. Раньше была восточной принцессой. Только вот принц не оценил. Теперь думает, чью маску примерить еще: Анны Карениной или Наташи Ростовой.
Татьяна Метакса:
«Долго мерила синие шляпки, синие, потому что, видите, у меня одеяние такое синие. Это авторская, кстати, работа»
Татьяна хотела купить себе еще и свадебное платье. Так, на всякий случай. Но получается невыгодно. 4000 евро за то, чтобы всего 1 раз пощеголять в белоснежном наряде. После вторичного использования шедевр ручной работы может просто развалиться.
Ирина Черняковская, реставратор-коллекционер:
«Ни одно современное платье не сделано так, не сделано так индивидуально, как сделаны старые платья»
Вдобавок к старым свадебным платьям предлагают и приданое. Впечатлительные молодые особы спешат приобрести бабушкино барахло. Коллекционеры признаются, по себестоимости некоторые уникальные экспонаты на превышают и ста рублей.
Валентин Горлов:
«Смотрите, вот хрень невероятная.
Это кич не сегодняшний, а кич 900-х годов, то есть 100 лет прожила эта штуковина»
Таких штуковин на выставке более 20 000. Среди них и шляпы из гардероба Любови Орловой и даже бумага, на которой писал сам Николай II. Только вот доказать историческое значение этих вещей ни один коллекционер не может. Впрочем, на стоимость экспонатов это никак не влияет.
игорь-нз
Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени Прокофьев В. Н., ред. Из предисловия
- С конца 1960-х годов, и чем дальше, тем чаще, в нашей искусствоведческой периодике и научных сборниках стали появляться статьи о таких лежащих на стыке «высокого профессионализма» и фольклора явлениях художественной культуры, которые прежде не привлекали внимания искусствоведов. Тогда же один из авторов отмечал, что эти явления, известные под именем «примитива», заставляют нас «особенно остро ощущать неразрывность всей сферы художественного производства» и что они «существуют как некая материализованная граница, соотношение между большим искусством и фольклором». «Было бы интересно,— говорилось далее,— провести специальное исследование и соотнести Составители сборника обращали внимание не только на примитив как себе довлеющую форму культуры Нового и Новейшего времени, но и на его взаимодействия с профессиональным артистизмом — на те варианты «примитивизма», которые проявлялись главным образом в художественной культуре XX в. и нашли яркое воплощение, например, в творчестве М. Ларионова и М. Шагала.
И ещё одно предварительное замечание. Нередко со сферой примитива вплотную связывают кич и всё то, что ныне называют «массовой культурой». Составители этого сборника исходили из необходимости их принципиального разграничения.
Примитив ни мало не ответствен за возникновение кича и «массовой культуры». Эти явления возникли и развились в сфере «высокого профессионализма» как своего рода вульгарно-развлекательная или слащаво-мещанская его «тень». Процесс возникновения кича можно проследить от картинок Герарда Доу в XVII и «головок» Греза в XVIII в. вплоть до продукции первой Дюссельдорфской школы, английской «викторианской» живописи, французского Салона XIX в. или его русского академического варианта (Нефф, Семирадский, К. Маковский).
Кич создавался «наверху» ради пропагандных эффектов и коммерческой выгоды, а более всего — ради подавления народной культуры. Со временем кич начали фабриковать промышленными методами. Общеизвестно, что потребителями кича зачастую оказываются народные «низы» (хотя ещё чаще так называемые «средние» классы и прослойки) и что в XX в. он оказал известное влияние на судьбу культурно аутентичного этим низам примитива. Но столь же очевидна стойкость этого последнего по отношению к экспансии кича, его способность адаптировать и перерабатывать кич в нечто, имеющее с ним уже мало общего.
[200x]
Издательство: Наука, 1983 г.
В сборник вошли работы
В. Прокофьева: "О трех уровнях художественной культуры Нового и Новейшего времени",
Л. Тананаевой "О низовых формах в искусстве Восточной Европы в эпоху барокко",
А. Сакович: "Русский настенный лубочный театр",
Г. Островского "Народная художественная культура русского города XVIII - начала XX в. как проблема истории искусства.
***
Современное искусство на Fine Art Fair
Трудно быть современной галереей на антикварной ярмарке – белой вороной среди красного плюша
Мучила жажда. «Извините, «Спрайт» не могу налить, — сказал парень на раздаче, вращая бутылками. — Если только с алкоголем. Такая сегодня политика. Тут кое-где простую воду иногда носят».
Действительно, меня ведь предупреждали: на приглашении было честно написано «Коктейль». Какая там простая вода.
«А хотите, я виски двадцатилетней выдержки могу предложить», — сказал соседний бармен.
Да, про это предупреждали тоже: антикварная ярмарка.
Точнее говоря, называется она иначе: Moscow World Fine Art Fair. Эта непереводимая игра слов означает причудливое соединение в пределах одной ярмарки антикварных галерей с древностями музейного уровня, галерей советского кича и галерей, торгующих современным «критическим искусством». Здесь все очень world, то есть светское, довольно-таки fine, то есть изящное (хотя, бывает, «изячное»), и, главное, очень, очень Moscow.
Вот, например, появилась принцесса в платье с глубочайшим вырезом на спине и длинным золотым шлейфом. Судя по нелюбезному выражению лица, она здесь не на зарплате, а по собственной воле. Мгновенно оценив обстановку, она сразу же ступила на эскалатор и уехала в подвал, где под особой охраной продаются бриллианты.
На стендах современного искусства галеристы чувствуют себя не вполне в своей тарелке. «Они нас в девять утра подняли, заставили сюда ехать, с каким-то французом разговаривать. Он спрашивает: какие вы на вашем стенде хотите стены, полы? Темно-бордовые, ярко-красные, черные или, может быть, изумрудные? Ковры, бархат заказывать будете? Мы говорим: стены белые, пол серый. Он подумал, ослышался».
В 1929 году в СССР черные стены использовались как выражение социальной критики: особо буржуазное искусство в знак презрения развешивалось на них. В общем-то, ничего не изменилось, на черных стенах по-прежнему вешают особо буржуазное искусство, но только теперь в знак восхищения. И устрашения. На большинстве стендов из кромешной тьмы выступают жутко (во всех смыслах этого слова) освещенные картины. Кроме них абсолютно ничего не видно, включая этикетки и ступеньки (все галереи размещены на подиумах). Посетители движутся неуверенно и слегка на ощупь, как в пещере разбойников в Диснейленде.
Те, у кого на стендах стены белые, бодрятся, но и сомневаются. Раньше, на заре Fine Art Fair, галереям современного искусства полагалась крупная скидка (ярмарке они были нужны в рекламных целях). Теперь скидкам пришел конец, к тому же не совсем понятно, зачем участвовать в новой ярмарке сразу же после Арт-Москвы, которая в этом году была очень коммерчески успешной. Разве что сюда придут какие-то совершенно другие люди. На лицах галеристов желание увидеть родные лица «своих» коллекционеров борется с отчаянной готовностью встретить, если придется, и новых — лицом к лицу.
И они идут. Вот в галерее «Риджина» выставлены большие портреты известных всей стране граждан. «Ой, это Рома! — оживляется некая блондинка. — Прикольно». — «Надо бы ему купить на день рождения», — говорит ее спутник. «Куда ж он ее повесит?» — урезонивает его блондинка.
Да, современное искусство заметно, но немного крупновато. Еще оно «красиво и дешево», как выразился один из посетителей стенда галереи GMG, где целая стена завешана графикой Никиты Алексеева. Один лист — триста евро, вообще не деньги.
Судя по экспозиции (почти у всех — очень эффектно, демонстративно по-другому, нежели антиквариат вокруг, демонстративно не слишком на продажу), галереи современного искусства пытаются держать гордую дистанцию. А может, и оборону. Это непросто, если рядом — магазин искусства австралийских аборигенов. Еще более это непросто, если соседние стендисты зазывают публику, чуть ли не хватая за рукав. Это также сложно, если рядом висит соцреалист Пупкин — судя по пресс-релизу, широко известный в музеях Европы и США.
И, наконец, это становится практически невозможным, если рядом — не картины Брейгеля или, на худой конец, Коровина, а еще одно современное искусство — только, мягко выражаясь, другое.
Сюрреалистический кич некоего безвестного венгерского живописца попал сюда как будто с ярмарки вокруг ЦДХ. В радиусе десяти метров галеристы в глубоком унынии.
Но, в общем-то, предупреждали ведь: коктейль.
Бойм С. Китч и социалистический реализм
НЛО №15, с.54-65.
1. "ЗА ХОРОШИЙ ВКУС НАДО БОРОТЬСЯ!"
Владимир Набоков писал, что слово "пошлость" непереводимо на другие языки и могло быть изобретено только в "старой России". Пошлость - это неявный обман, своеобразный маскарад, на котором низкая культура заигрывает с высокой и в конце концов ставит ей мат. Пошлость для Набокова - одновременно эстетический феномен и моральная проблема. Набоков находит приметы "пошлости в немецких слащавых открытках конца века с обнаженными наядами, в американской рекламе с миленькими домохозяйками и веснушчатыми мальчиками и в советском искусстве соцреализма, искусстве "улыбающихся рабов", в котором сочетаются "деспотизм и псевдокультура"1.
Китч, который так любили ненавидеть критики и писатели-модернисты 1930-х годов - Герман Брох, Теодор Адорно и Клемент Гринберг, - немецкий родственник набоковской пошлости (несмотря на лингвистический патриотизм писателя). Китч рассматривался как пасынок модернизации и связанных с нею феноменов массовой грамотности (или массовой полуграмотности) и создания централизованных институтов искусства, будь то "индустрия развлечений" или художественная политика в тоталитарном государстве. Гринберг пишет в 1939 году: "Если китч является официальной тенденцией в искусстве Германии, Италии и России, то это не потому, что правительства этих государств - мещане, а потому что китч и является массовой культурой, в этих странах, да и в других. Китч - это дешевый инструмент соблазнения масс. <...> Китч держит диктатора в близком контакте с "душой народа""2.
Создается впечатление, что китч и социалистический реализм - синонимы, или, вернее, социалистический реализм - одна из разновидностей массовой эпидемии китча. Вирус китча мог бы рассматриваться как глобальное осложнение после тяжело перенесенной болезни модернизации. Однако "китч" и "социалистический реализм" - термины разных культур, советской и западной. Сопоставление этих понятий указывает на то, как по-разному понималась роль культуры в Советском Союзе и за его пределами и как часто парадоксальны и неточны были переводы с советского ни западный и обратно. Слово "китч" появляется в советской прессе в 1960-1970-е годы, в основном в статьях о массовой культуре "гнилого Запада". В 1980-е годы слово входит в обиход, но, в отличие от пошлости, китч рассматривается как чисто эстетический феномен. Скорее всего, иностранное происхождение слова способствовало его эстетизации и экзотизации в русском языке. Таким образом, история китча и критика китча (в основном не переведенная на русский язык), выявляющая сложные взаимоотношения этики и эстетики, не стали предметом внимания.
Можно было бы выписать рецепт для борьбы с китчем и предписать здоровый гуманизм, утопический авангард или истинное народное искусство (в зависимости от взглядов врача). Но борьба с китчем, или борьба за хороший вкус, тоже имеет свою болезненную историю. За ней часто может стоять идея культурного противостояния или гражданской войны в культуре, идея культуры исключительно в единственном числе, утверждение ее дидактической роли в обществе и в формировании национального самосознания. Топос борьбы за хороший вкус, ее риторика и парадоксы будут в центре моего внимания.
В двадцатом веке старинный римский афоризм "о вкусах не спорят" перестал быть актуальным. О вкусах не только спорили, за вкус боролись. В 20-е годы конструктивисты и лефовцы стремились установить диктатуру вкуса" и предлагали объявить войну мещанству, пошлости, "лубочным безобразиям", "псевдопролетарским безделушкам" и "азиатской необразованности масс". Официальные советские, теоретики эпохи социалистического реализма боролись с "ширпотребом", "безвкусицей" и "отрыжками формализма", за "повышение культурного уровня народа" и даже за "тонкий артистизм". Их западные современники" критики и писатели-модернисты, видели в этом "тонком артистизме" псевдоискусство, тоталитарный китч, аморальный акт. Таким образом, споры о вкусе затронули центральные проблемы XX века: культуры в единственном и множественном числе, культуры массовой и элитарной, этики и эстетики, искусства и власти. С конца 1960-х китч перестает рассматриваться как мироощущение и как этический акт и превращается в эстетический стиль, в китч в кавычках. Одновременно этический пафос модернистов, политизация искусства выходят из моды. В субкультуре постмодернизма критика и борьба за вкус стали считаться плохим вкусом.
Мы постараемся терпеливо раскрыть исторические кавычки вокруг этических и эстетических категорий "борьбы за вкус" и рассмотреть взаимоотношение классической критики китча, разработанной в 1930- 1950-е годы, и официальной самокритики соцреализма и борьбы за культурность и хороший вкус. В первой части моей работы будет кратко проанализировано противостояние авангарда и китча, понятия массовой и элитарной культуры в западной модернистской критике, а также механизмы китча, взаимодействие этического, и эстетического и понятие "банальности зла". Чтобы не ограничиваться теоретическими общими местами, во второй части я рассмотрю два примера того, как официальная критика соцреализма боролась с проявлениями мещанства и плохого вкуса-в иконографии советской личной жизни и в прикладном искусстве. В нашем обсуждении мы коснемся фикусов, написанных маслом, в академической манере, и палехских лаков, "национальных по форме и социалистических по содержанию", и связанной с ними борьбы с лакировкой действительности и с "безродным космополитизмом". Бытовые и "малые жанры" представляли особую сложность для эстетики большого имперского стиля, каким был соцреализм. Именно в них воплотились парадоксы его теории и практики. Я не буду пытаться дать однозначный ответ на вопрос, является ли социалистический реализм китчем. Путь к пониманию истины часто ведет через заново поставленные вопросы, а не через заранее заготовленные ответы. Моя работа - не тотальное описание, а скорее коллаж идей и парадоксов истории борьбы за вкус. Патетическая борьба с китчем и пошлостью сама подвержена опошлению и китчефикации. Бацилла китча часто передается от его последователей к его преследователям. (Впрочем, даже исследователи китча иногда теряют иммунитет.)
Полностью http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Article/Boim_Kitch.php
"Никто да нас не супермен в борьбе с китчем. Как бы мы ри ругали его, китч остается составной частью человеческого существования", - писал один из главных преследователей тоталитарного китча Милан Кундера14. "Мы" в этом предложении - одновременно слегка помпезное и ироничное - объединяет последователей и преследователей китча и отражает его парадоксы. Бойм С.
Бабушкино барахло за большие деньги
Входите, господа. Двери открыты всем… у кого есть большая фантазия и большие деньги. Этого дня столичные модницы, в основном, винтажного возраста, ждали полгода.
Разгуливать здесь в официальном костюме считается моветоном. Это как большой маскарад. Главное — обратить на себя внимание. Конечно, подобное платье не совсем отвечает требованием современной моды. Зато, в нем вы неповторимы. Жаль только, что не все платья продаются, и на все светские мероприятия в подобном будет уместно прийти.
А вот Татьяна Метакса плевала на приличия. И на светские рауты, и на официальные встречи она приходит в образе. Раньше была восточной принцессой. Только вот принц не оценил. Теперь думает, чью маску примерить еще: Анны Карениной или Наташи Ростовой.
Татьяна Метакса:
«Долго мерила синие шляпки, синие, потому что, видите, у меня одеяние такое синие. Это авторская, кстати, работа»
Татьяна хотела купить себе еще и свадебное платье. Так, на всякий случай. Но получается невыгодно. 4000 евро за то, чтобы всего 1 раз пощеголять в белоснежном наряде. После вторичного использования шедевр ручной работы может просто развалиться.
Ирина Черняковская, реставратор-коллекционер:
«Ни одно современное платье не сделано так, не сделано так индивидуально, как сделаны старые платья»
Вдобавок к старым свадебным платьям предлагают и приданое. Впечатлительные молодые особы спешат приобрести бабушкино барахло. Коллекционеры признаются, по себестоимости некоторые уникальные экспонаты на превышают и ста рублей.
Валентин Горлов:
«Смотрите, вот хрень невероятная.
Это кич не сегодняшний, а кич 900-х годов, то есть 100 лет прожила эта штуковина»
Таких штуковин на выставке более 20 000. Среди них и шляпы из гардероба Любови Орловой и даже бумага, на которой писал сам Николай II. Только вот доказать историческое значение этих вещей ни один коллекционер не может. Впрочем, на стоимость экспонатов это никак не влияет.
www.ren-tv.com/
***
Художники вырoждают искусство китчем | УРА-Информ
Художники вырождают искусство китчем
[265x199]
Искусствоведы констатируют процесс духовного обнищания искусства и обесценения культурных ценностей в Украине. В этом, по их мнению, можно обвинить склонных к китчу художников и власть, которая поддерживает хуторянство и китч в искусстве. Об этом эксперты рассказали во время круглого стола в редакции Зеркала недели.
«У нас — не только в Киеве, но и в других крупных городах — происходит тотальная измена принципам высокого искусства. Причем измена часто начинается в среде самих художников. Сверху у нас — китч, со всех сторон — рынок, а художники предают изнутри, «китчизируются», — считает кандидат искусствоведения, доктор философии, профессор Киево-Могилянской академии Ольга Петрова, передает
Вовремя.
Эксперты выразили возмущение тем, что значимость произведений современного искусства в Украине сегодня определяется не художественной ценностью, а громкостью пиара.
«Я для себя вывела рецепт «современного искусства». Эти произведения должны быть плохо нарисованы, в плохом цвете, с грязноватым сюжетом, должны эпатировать. И все. А дальше дело за пиаром», — отметила Петрова.
Искусствовед Алла Ревенко уверена, что на пиаре основан и спрос на то или другое произведение искусства: «Можно говорить и об уровне покупателя. И о том, что значительно увеличилось количество этих покупателей. У наших бизнесменов — бешеные деньги. Они покупают разные произведения. Но часто предпочитают не сами произведения, а то или иное имя. Поскольку прежде всего — пиар».
Кроме того, констатируют эксперты, культурой в Украине занимаются люди, которые порой не имеют ни специального образования, ни осознания того, каким должно быть высокое искусство.
«У нас, к сожалению, ни на государственном уровне, ни на уровне общества нет понимания, что же это такое — «высокое» в культуре. Такого понимания нет даже в среде художников. Выходит, только единицам из них известны задачи современного искусства», — считает доктор искусствоведения, профессор Львовской академии искусств Орест Голубец.
***
[показать]
В.Комар и А.Меламид. "Любимая картина русского народа"
Vitaly Komar and Alexander Melamid "Любимая картина американского народа"
[показать] Комар и Меламид (фото)
А это и не задумывалось как презентация любимой (образцовой) картины для какого либо народа.
Это визуальная концентрация абсурдности результатов массовых опросов в области ИЗО и пародия на кичевые вкусы.
На многих интернет арт-сайтах встречаются подобные опросы. Недавно я даже видел опрос - рейтинг на сайте с классической живописью))) Предлагают проголосовать : "Вы за кого - за Вермеера или Рембрандта? Или за Рубенса?"
igor-nz
Старая статья, но публикация окт. 2008
Разрушение барьеров
Творчество основоположников соцарта -
Эрика Булатова, Ильи Кабакова, Виталия Комара и Александра Меламида
производило в начале 70-х шокирующее впечатление, их работы вторгались в повседневную жизнь как внезапная вспышка света, обнажавшая первозданный смысл пропагандистских штампов, бессмыслицу лозунгов, примитивность идеологических клише.
Огонек / 29 июля 1989
***
Дизайнерский кич
[показать]
[показать]