[400x300]
Про него так или иначе слышали все: ну как же, тот самый знаменитый сад камней!
- Он, кажется, находится в Киото? - Да, да – именно в Киото! - Ах, коли жив я только буду!... - Обязательно посетите сад камней! - А где у вас тут сад камней? - Да вот же он! - Это??!!
Да-да, именно так: в большинстве случаев на лицах читается разочарование. Ровная площадка, засыпанная белой галькой. И пятнадцать скальных обломков. Говорят, видно не больше четырнадцати.
Не получив ожидаемого эстетического удовольствия, народ прежде всего начинает считать камни: – А я видел все пятнадцать, - уверяет кто-то, - Опять надули!
Другие садятся на веранду и честно пытаются уловить смысл, вглядываясь в камни. Им мешают толпы таких же страждущих, пытающихся разгадать древний секрет: вокруг щелкают фотоаппараты, слышатся возгласы, одни садятся, другие уходят... Одним словом – суета.
Тот, кто пришел более-менее подготовленным, понимает всю тщетность этих попыток: ведь нужно учесть, что мастер создал этот сад не для удовольствия публики, а для медитаций дзэн-буддийских монахов. Покой, тишина, строгая чистота... Медитация предполагает полное отрешение от суетной жизни, познание самого себя в состоянии бесстрастной созерцательности – лишь тогда придет озарение, и человек сможет увидеть невидимый пятнадцатый камень... А о какой бесстрастной созерцательности может идти речь, когда вокруг ходят толпы таких же, как ты, туристов, стремясь за несколько минут увидеть то, на что у буддийских монахов уходило много-много часов.
Сами японцы объясняют смысл этого сухого сада тем, что каждый человек должен увидеть и найти в очертаниях камней что-то свое.
Одна из статей самой первой японской конституции, составленной в 7-ом веке гласила: «У каждого человека есть сердце. А у каждого сердца есть свои наклонности. Я считаю это хорошим, он – дурным. Но я вовсе не обязательно мудрец, а он вовсе не обязательно глупец. Мы оба только обыкновенные люди».
Нашему человеку это порой трудно понять, но японцы приняли этот тезис, как принцип общественной жизни. В отличие от нас, японец никогда не спорит (уж мы-то поспорить ох, как любим). Это порой даже раздражает: ты будешь пороть любую чухню, а японец лишь кивает головой: «Хай, хай», то бишь: «Так, так». И это не означает, что он с тобой согласен – он лишь внимательно выслушивает твое мнение. Потом японец помычит, как бы осмысливая сказанное и, возможно, скажет: «Все это так, но мне кажется, что чуть-чуть по-другому». И выдаст свой взгляд на предмет. Верхом неприличия считается перебивать собеседника или повторять то, что ты сказал ранее: тебя уже внимательно выслушали.
Так что японцы утверждают: не нужно спорить. Кто-то увидел в очертаниях скальных обломков гОры, поднимающиеся над облаками; кто-то - тигрицу (почему тигрицу?!) с детенышами, переплывающую море; ученые из киотского университета после компьютерного топографического анализа увидели рисунок древесной кроны; а в американской интерпритации - это просто теннисный корт – все они правы! Тот, кто не увидел ничего – тоже прав! Тот, кто утверждает, что мгновенно разгадал замысел автора – и он прав!
Кроме знаменитого сада камней, созданного в начале 16-го века, на территории храма не так уж много построек. Архитектурными изысками храм похвастаться не может, и его известность поддерживается исключительно благодаря философскому саду: он даже объявлен памятником всемирной культуры и с 1994 года охраняется ЮНЕСКО.
Правда вокруг разбит замечательный парк, по которому прогуляться – одно удовольствие. Парк красив в любое время года, но особенно – во время весенних «сливовых дождей» и осенью, когда вокруг все «горит» яркими красными, оранжевыми и желтыми красками японских кленов.
За домом настоятеля находится каменный сосуд для омовения рук «цукубай», который был подарен храму в семнадцатом веке главой самурайского клана. На нем выбиты загадочные иероглифы. Чтобы прочитать надпись, нужно четыре раза учесть в качестве элемента иероглифов центральное квадратное отверстие для воды. И тогда откроется известное изречение дзэн-буддистов: «Я знаю лишь необходимое».
Давайте и мы уйдем из сада, приняв на веру дзэнское положение о том, что «понять разумом сущее – это лишь шаги, уводящие от Истины».