Они приходят к развалинам снова и снова. Они были здесь позавчера. вчера. завтра.
Их привлекают развалины.

Они говорит: «Постепенно научишься многим вещам, очень многим. Научишься выбирать из груды битого щебня и мокрых обоев свои будильники и обгоревшие корешки альбомов, привыкнешь приходить сюда ежедневно; привыкнешь, что развалины существуют. С этой мыслью сживешься.

Начинает порою казаться - так и надо.
Начинает порою казаться, что всему научился и теперь ты легко говоришь на улице с незнакомым ребенком и все объясняешь.
Так и надо.

Они приходят к развалинам снова, всякий раз, когда снова они хотят любить, когда снова заводят будильник.

Нам и в голову не приходит, как это можно вернуться домой и найти вместо дома - развалины.

Эти люди обычно не плачут.

Даже сидя в гостях у целых знакомых /Слава Богу/, неодобрительно смотрят на столбики фотоальбомов.
так они говорят: «не стоит заводить фотографий».

Ничего нет страшней, чем развалины в сердце.

Ничего нет страшнее развалин на которые падает дождь и мимо которых проносятся новые автомобили, по которым, как призраки, бродят люди с разбитым сердцем и дети в беретах…

Ничего нет страшнее развалин, которые перестают казаться метафорой и становятся тем, чем они были когда-то: домами.
[567x425]