Она слизывала остатки бесконечности с его усталых мыслей, и холодный язык, касаясь кончиков и точек особо уязвимых для любви, как будто вгонял ему в голову миллиарды пустых утопий. И не было прощения тому, кто пытался закрыть её глаза своими мозолистыми руками, это было будто негласное правило, про которое все знали, но стыдились произнести в слух. Её щёки заливались румянцем при каждом упоминании о внеземной и недостижимой миссии, о её предназначении и глубине всех возможных значений и жизненных путей, которые сошлись пересечением в ней, в глубинах её ядовитого желудка, в каждом секрете её тела. Её холодный язык касался пятен на его памяти и каждый неприятный момент безвозвратно растворялся в пенистой слюне безграничного понимания. Она знала, она всё знала и всё же позволяла издеваться над собой, позволяла прорывать гладь своего тела ножами и наблюдать чужим парам глаз за течением собственной крови. Она глотала вечность, а её холодный язык чувствовал непонимание, со стороны мыслей того, чью черепную коробку она только что столь аккуратно вскрыла. Она втягивала в себя абстракции бесконечностей, а холодная пенистая слюна затекала ему в глаза. Он видел, что мир белый и святой.

*чувствует как во рту тает кусочек льда*

© Copyright: Богиня Мусора, 2007
Свидетельство о публикации №2710300272