В колонках играет - Mariah Carey- Without you
Настроение сейчас - Romance..:)

Meeting
***
С Ангелом мы встречались почти месяц, воскресение у меня было свободным, и мы решили пойти в театр.
Струйка народу потянулась наружу перед самым финалом, чтобы опередить толпу. Я всегда остаюсь до самого конца. Это нечестно - удрать, не поаплодировав. И вообще не люблю, когда не вижу, чем кончилось. Мне всегда казалось, что вот то, чего я не увидела, и есть самое лучшее.
Мы с Ангелом радостно присоединились к овации стоя. Никогда я не видела другого города, где так часто зрителей награждают овацией стоя. Надо признать, сегодня спектакль был потрясающий, но я часто видела, как люди вставали на представлениях, которые того не стоили. Я так не делаю.
Когда зажегся свет, Ангел снова сел.
- Я бы предпочел переждать, пока толпа схлынет, - если ты не возражаешь.
В его карих глазах я прочла, что он не ожидает возражений.
Я и не возражала. Мы приехали каждый на своей машине. Как только мы уйдем из театра, вечер кончится. И, кажется, никто из нас не хотел уходить.
Я оперлась локтями на спинку переднего кресла, глядя на Ангела. Он улыбнулся мне, и глаза его блестели желанием, если не любовью. Я тоже улыбнулась - не могла не улыбнуться.
- Ты романтик.
- Ты так говоришь, будто это плохо.
- Все это насчет «долго и счастливо» хорошо на сцене, но к жизни мало имеет отношения.
Теперь пришла его очередь всматриваться мне в лицо. Наверное, увиденное ему не понравилось, и поэтому он нахмурился.
- Ты предложила идти в театр. Если ты все это не любишь, зачем мы сюда пришли?
Я пожала плечами:
- Когда я попросила тебя о свидании в цивильной одежде, я не знала, куда тебя повести. Хотела, чтобы было необычное.
- А ты не такая крутая, как хочешь изобразить.
- Такая, такая.
- Не верю. Я думаю, ты это насчет «долго и счастливо» любишь не меньше меня. Ты просто боишься ей верить.
- Не боюсь, просто проявляю осторожность.
- Слишком часто разочаровывалась?
- Может быть. - Я скрестила руки на груди. Психолог сказал бы, что я замкнулась и прервала общение. Ну и пошел бы он на фиг, этот психолог.
- О чем ты думаешь?
Я пожала плечами.
- Расскажи мне, пожалуйста.
Я поглядела в эти искренние карие глаза и захотела поехать домой одна. Но вместо этого сказала:
- «Долго и счастливо» - это ложь, Ангел. И стало ложью еще давно.
- Когда погибла твоя мать.
Я только молча посмотрела на него. В мои двадцать четыре рана этой первой потери еще кровоточила. С ней можно свыкнуться, терпеть, выносить, но избавиться - никогда. И никогда уже не поверишь по-настоящему, что на свете есть добро и счастье. Не поверишь, что не спикирует с неба какая-нибудь мерзость и не унесет его прочь. По мне лучше дюжина вампиров, чем бессмысленный несчастный случай.
Он взял мою руку, которой я сжимала его плечо.
- Обещаю, Баффи, - я не погибну по твоей вине.
Кто-то засмеялся - низкий хохоток, пробегающий по коже, как прикосновение пальцев. Такой ощутимый смех мог быть только у единственного существа в мире - Спайка. Я обернулась - и увидела его посреди прохода. Как он подошел, я не слышала. Движения не ощутила. Просто он появился как по волшебству.
- Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, Ангел.

Я оттолкнулась от кресла, шагнув вперед, чтобы дать место Ангелу встать. Я чувствовала его спиной, и это чувство было бы приятно, если бы я не беспокоилась за него больше, чем за себя.
Спайк был одет в блестящий черный смокинг с фалдами. Белый жилет с мельчайшими черными точками обрамлял блестящую белизну его сорочки. Высокий жесткий воротник с мягким черным шейным платком, завязанным вокруг и заткнутым под жилет, будто галстуков еще не изобрели. Булавка в жилете из серебристого и черного оникса. Черные туфли с нашлепками.
Длинные волны ухоженных волос спадали до воротника. Я знала, какого цвета у него глаза, хотя сейчас в них не смотрела. Синие, как полночь, цвет настоящего сапфира. В глаза вампиру не гляди. Это правило.
В присутствии Мастера Вампиров всего города я вдруг поняла, как пусто стало в театре. Да, мы хорошо переждали толпу и сейчас стояли одни в гулкой тишине, а далекие звуки удаляющейся толпы были как белый шум, ничего для нас не значащий. Смотрела я на жемчужную белизну пуговиц жилета Спайка. Трудно вести себя круто, когда не можешь поглядеть собеседнику в глаза. Но я справлюсь.
- Боже мой, Спайк, ты всегда одеваешься в черно-белое?
- А тебе не нравится, дорогая?
Он чуть повернулся, чтобы я могла оценить весь эффект. Наряд был ему очень к лицу. Конечно, все, что на нем было надето, казалось четким, совершенным, прекрасным - как он сам.
- Я почему-то не думала, что ты любишь театр.
- Или ты, дорогая. - Голос гуще сливок, с такой теплотой, которую могут дать только две вещи: гнев или вожделение. Я могла ручаться, что это не вожделение.
У меня был пистолет, и серебряные пули задержали бы вампира, но не убили. Конечно, Спайк не напал бы на нас при людях.
- Ангел, ты ведешь себя необычно тихо.
Он глядел мне за спину. Я не стала оборачиваться и смотреть, что делает Ангел. Никогда не отворачивайся от стоящего перед тобой вампира.
- Баффи может сама за себя сказать, - ответил Ангел.
Внимание Спайка снова переключилось на меня.
- Это, конечно, правда. Но я пришел посмотреть, как вам понравилась пьеса.
- А свиньи летают, - добавила я.
- Вы мне не верите?
- Легко.
- Нет, правда, Ангел , как тебе понравился спектакль?
В голосе Спайка слышался оттенок смеха, но под ним все еще гудел гнев. Мастера Вампиров - не тот народ, с которым полезно быть рядом в минуты гнева.
- Все было прекрасно, пока ты не появился.
В голосе Ангела послышалась теплая нота - зарождающаяся злость. Я никогда не видела, чтобы он злился.
- Каким образом одно мое присутствие может испортить ваше... свидание? - Последнее слово он выплюнул, как раскаленное.
- А что тебя сегодня так достало, Спайк? - спросила я.
- Что ты, дорогая, меня никогда ничего не... достает.
- Чушь.
- Он ревнует тебя ко мне, - сказал Ангел.
- Я не ревную.
- Ты всегда говорил, что чуешь желание Баффи к тебе. Так вот, я чую твое к ней. Ты ее хочешь так сильно, что это, - Ангел скривился, как от горечи, - ощущается почти на вкус.
- А ты, Ангел? Ты к ней не вожделеешь?
- Перестаньте говорить так, будто меня здесь нет! - возмутилась я.
- Баффи пригласила меня на свидание. Я согласился.
- Это правда, дорогая?
Голос его стал очень спокоен. И это спокойствие было страшнее гнева.
Я хотела сказать «нет», но он бы учуял ложь.
- Правда. И что?
Молчание. Он стоял совершенно неподвижно. Если бы я не смотрела прямо на него, то и не знала бы, что он здесь. Мертвые не шумят.
У меня запищал пейджер. Мы с Ангелом подпрыгнули, как от выстрела. Спайк не шевельнулся, будто и не услышал.
Я нажала кнопку и застонала, увидев замигавший номер.
- Кто это? - спросил Ангел, кладя руку мне на плечо.
- Дон. Мне нужно найти телефон.
Я прислонилась к груди Ангела, он сжал мое плечо. Я глядела на стоящего передо мной вампира. Нападет на него Спайк, когда я уйду? Я не знала.
- Он не больше человек, чем я, дорогая.
- По крайней мере, у меня есть душа.
- Это можно исправить.
- Прекратите оба!
- Ты видел ее спальню, Ангел? Коллекцию мягких игрушек?
Я набрала побольше воздуху - и медленно его выпустила. Не собираюсь я тут стоять и объяснять, каким образом Спайку удалось увидеть мою спальню. Мне что, надо вслух заявить, что я не спала с этим ходячим мертвецом?
- Ты пытаешься заставить меня ревновать, и это не получается, - сказал Ангел.
- Но в тебе есть червь сомнения, Ангел. Я знаю.
- Я не сомневаюсь в Баффи!
Но в его голосе прозвучала задиристость, которая мне совсем не понравилась.
Снова запищал пейджер. Тот же номер.
- Иду, Дон! - буркнула я вполголоса.
Я оглянулась на Ангела. В его глазах мерцала злость. Руки сжались в кулаки. Я стояла достаточно близко, чтобы ощутить напряжение, исходящее от него волнами.
Ангел просто стоял и смотрел на него. До меня впервые дошло, что он смотрит Спайку в глаза - и без вредных последствий.
- Ангел, ты можешь смотреть ему в глаза?
Взгляд Ангела на миг обратился ко мне и тут же вернулся к Спайку.
- Да. Я же тоже монстр. И могу смотреть ему в глаза.
Я покачала головой.
Снова запищал мой пейджер. Я посмотрела на номер и отключила пейджер. Не похоже на Дон звонить столько раз и так подряд. Случилось что-то очень плохое. Мне надо идти. Но...
- У меня нет времени. - Я ткнула Ангела пальцем в грудь, повернувшись спиной к Спайку. Он уже причинил мне то зло, которое хотел. - Но ты мне обещай, что не будешь с ним связываться.
- Я не собираюсь...
- Помолчи. Либо ты обещаешь, либо это было последнее свидание.
- Почему? - спросил он ошеломленно.
- Либо ты держишься от него в стороне , либо у тебя есть другие причины. И хорошо, если это будут очень веские причины, а не дурацкое мужское самолюбие.
Спайк снова засмеялся. На сей раз звук обертывал меня, как фланель, теплый и уютный, мохнатый и мягкий по обнаженной коже. Я встряхнула головой. Один уже смех Спайка был вторжением в мой внутренний мир.
Я повернулась к нему, и что-то, наверное, было в моем лице, потому что смех Спайка оборвался, как не бывало.
- А ты можешь проваливать отсюда ко всем чертям. Ты уже достаточно сегодня развлекся.
- Что ты имеешь в виду, дорогая? - Его красивое лицо было чисто и непроницаемо, как маска.
Я встряхнула головой и шагнула вперед. Все, ухожу. У меня есть работа. Ангел взял меня за плечо.
- Ангел, пусти. Я на тебя сейчас сильно зла.
Я не глядела на него - не хотела видеть его лица. Потому что если бы на нем было огорчение, я могла бы ему все простить.
- Ангел, ты ее слышал. Она не хочет, чтобы ты ее трогал. - Спайк скользнул ближе.
- Спайк, не вмешивайся!
Рука Ангела мягко сжала мое плечо.
- Она не хочет тебя, Спайк.
И в его голосе был гнев, больше гнева, чем должно бы. Будто он убеждал себя, а не Спайка.
Я шагнула вперед, стряхнув его руку. Хотела взять ее, но не стала. Хуже того, он где-то в глубине души думал, что могу поддаться Спайку. Что за бардак!
- Имела я вас обоих, - сказала я.
- Значит, вы еще не получали этого удовольствия? - спросил Спайк
- Это надо спрашивать у Баффи, не у меня, - ответил Ангел.
- Я бы знал, если бы это было.
- Врешь, - сказала я.
- Нет, дорогая. Я бы учуял его запах на твоей коже.
Мне захотелось ему врезать. Желание расквасить эту смазливую морду было просто физическим. У меня плечи свело и руки заболели. Но я знала, что не надо. На кулачный бой с вампирами не следует напрашиваться. Это сильно сокращает среднюю продолжительность жизни.
Я прошла так близко от Спайка, что наши тела почти соприкоснулись. Смотрела я ему точно на нос, что несколько портило эффект, но глаза его - бездонные озера, и туда смотреть нельзя.
- Я тебя ненавижу. - Голос у меня подсел от усилия не заплакать. Я говорила искренне. И знала, что Спайк это почувствует. Я хотела, чтобы он знал.
- Дорогая...
- Хватит, ты достаточно говорил. Теперь моя очередь. Если ты тронешь Ангела, я тебя убью.
- Он так много для тебя значит?
Удивление в голосе вампира? Класс!
- Нет, так мало значишь ты.
Я отступила от него, обошла вокруг, повернулась к нему спиной и удалилась. Пусть погрызет своими клыками этот кусок правды. Сегодня вечером я была искренна в каждом слове.

***
Она стояла под фонарем. Волосы у нее были желтые, как масло, густые, волнистые. Длиннее моих, почти до пояса. Черное пальто застегнуто на все пуговицы. Слишком резкий для нее цвет. По контрасту ее кожа даже в гриме казалась бледной.
Она надменно стояла посередине тротуара. Примерно моего роста, физически не впечатляет. Так чего же она там стоит, будто ничего на свете не боится? Только три веши могут дать такую уверенность: автомат в руках, собственная глупость или если ты - вампир. Автомата я не видела, и на дуру она тоже не похожа. Теперь, когда я поняла, что передо мной, она была похожа на вампира. Грим у нее был хорош - в нем она выглядела почти живой. Почти.
Она заметила мой взгляд. И ответила мне взглядом, пытаясь поймать мои глаза, но я в этом маленьком танце давно поднаторела. Смотреть в лицо, не попадая глазами в глаза, - фокус, который дается тренировкой. Она нахмурилась - ей не понравилось, что с глазами не получилось.
Я стояла от нее ярдах в двух. Расставив ноги, балансируя, насколько это возможно на высоких каблуках. Руки уже были на холоде, готовые, если понадобится, достать пистолет с серебряными пулями. Ее сила ползла у меня по коже, как ищущие пальцы, касающиеся то здесь, то там, нащупывающие слабость. Она была очень талантлива, но ей было только чуть больше ста лет. Этого мало, чтобы замутить мой разум. У всех Истребителей есть частичный природный иммунитет к вампирам. У меня, кажется, больше, чем у других.
Симпатичное личико сосредоточилось и стало пустым, как у фарфоровой куклы. Она выбросила руку вперед, будто швыряя в меня какой-то предмет. Я вздрогнула, когда ее сила ударила по моему телу, и покачнулась.
И вытащила пистолет. Она не попыталась на меня наброситься. Она пыталась меня загипнотизировать. Я недооценила ее возраст - ей было не меньше двухсот. Такие ошибки случаются у меня не часто. Сила ее била по моему телу, как барабанные палки, но до разума не доставала. Я почти так же удивилась, как и она, когда направила на нее пистолет. Слишком просто.
- Ты - Истребительница, - сказала она.
- И что из этого?
- Я в рассказы о тебе не верила. Теперь верю - в некоторые.
- Рада за тебя. Так чего ты от меня хочешь?
Напомаженный рот изогнулся в полуулыбке.
- Хочу, чтобы ты оставила в покое Спайка.
Я моргнула, не уверенная, что расслышала.
- В каком смысле - оставила в покое?
- Не встречайся с ним. Не заигрывай. Не разговаривай с ним. Оставь его в покое.
- Рада бы, - ответила я.
Она удивленно обернулась ко мне. Не часто удается поразить двухсотлетнего вампа. Лицо у нее стало почти человеческим - с широко раскрытыми глазами и отвисшей в удивлении челюстью.
- Ты бы хотела оставить Спайка в покое, так? - спросила она.
- Еще бы.
Она покачала головой:
- Я тебе не верю.
- Послушай, мне плевать, веришь ты или не веришь. Если ты неравнодушна к Спайку, флаг тебе в руки. Я пытаюсь от него отделаться уже несколько лет.
Снова упрямый взмах головы, от которого желтые волосы разлетелись вокруг лица. Очень по-девичьи. Это выглядело бы даже мило, не будь она трупом.
- Ты лжешь. Ты желаешь его. Любая желала бы.
С этим спорить не приходилось.
- Слушай, имя у тебя есть?
- Я Элизабет.
- Так вот что, Элизабет, я тебе желаю насладиться Мастером. Если я смогу чем-нибудь помочь тебе запустить в него клыки, дай мне знать. Я была бы рада найти ему симпатичную вампиршу, чтобы он успокоился.
- Ты смеешься?
Я пожала плечами:
- Самую малость. Ничего личного, это просто привычка. А говорила я всерьез. Спайк мне не нужен.
- Разве он не красив, по-твоему? - От изумления голос ее сделался тише.
- Красив, но тигры тоже красивы. Однако с тигром я бы спать не хотела.
- Ни одна смертная не могла бы перед ним устоять.
- Одна может, - ответила я.
- Держись от него подальше, или я тебя убью.
Эта Элизабет меня не слышала. То есть слова она слышала, а смысл до нее не доходил. Очень похоже на Спайка.
- Слушай, это он меня преследует. Я буду держаться от него подальше, если он мне даст такую возможность. Но угрожать мне не надо.
- Он мой, Баффи Саммерс! Пойдешь против меня - погибнешь.
Теперь была моя очередь качать головой. Может быть, она не знает, что я наставила на нее пистолет. Может быть, не знает, что в пистолете пули с серебряной оболочкой. А может, она просто прожила два столетия и стала слишком самоуверенной. Да, скорее всего именно так.
- Слушай, у меня сейчас нет времени. Спайк - твой, ну и отлично. Я в восторге. Держи его от меня подальше, и я буду счастливейшей женщиной.
Поворачиваться к ней спиной мне не хотелось, но надо было идти. Меня ждала Дон.
- Элизабет, о чем это вы тут беседуете с Баффи?
Это к нам подкрался Спайк. Одет он был в черный плащ.
Элизабет на него... воззрилась? Другого слова я не подберу. В этом взгляде было такое неприкрытое обожание, такое жалкое и такое человеческое.
- Я хотела видеть мою соперницу.
Я ей не соперница, но вряд ли она в это поверит.
- Я тебе велел ждать снаружи, чтобы ты с ней не встретилась. Ты это знала. - Последние три слова он произнес тяжело, с расстановкой, и они придавили Элизабет, как камни.
Она сжалась:
- Я ничего плохого не хотела ей сделать.
Это была почти ложь, но я не ничего не сказала. Можно было бы ему сказать, что Элизабет мне угрожала, но это было, как наябедничать. Ей и так многого стоило поймать меня одну. Предупредить меня. Ее любовь к нему была такой откровенной, и я не могла просить его помощи против нее. Глупо, но правда. К тому же я не хотела быть в долгу у Спайка.
- Я вас оставлю, голубки.
- Что она наврала тебе о нас? - Его слова прожгли воздух. Я чувствовала, что сама задыхаюсь его гневом. Ну и ну.
Элизабет упала на колени, воздев руки - не чтобы отвести удар, а умоляя, тянясь к нему.
- Прошу тебя, Спайк, я только хотела на нее посмотреть! Увидеть смертную, которая крадет тебя у меня!
Я не хотела этого видеть, но зрелище было - как столкновение машин. Я не могла заставить себя уйти.
- Она ничего не крадет. Я тебя никогда не любил.
Неприкрытая боль поразила ее лицо, и даже под слоем грима оно стало совсем не человеческим. Оно утончилось, кости выступили резче, будто кожа села.
Он схватил ее за руку и грубо поднял на ноги. Пальцы впились в ее руку выше локтя. Будь она человеком, остались бы синяки.
- Держи себя в руках, женщина! Ты забываешься.
Утончившиеся губы отступили, обнажив клыки. Она зашипела, выдернула руку и закрыла лицо ладонями - почти клешнями. Я видела, как вампиры показывают свою истинную форму, но никогда - случайно, никогда - при всех, где их может увидеть кто угодно.
- Я люблю тебя! - вырвались у нее искаженные и заглушенные слова, но чувство за этими словами было настоящее. Очень... человеческое.
- Скройся с глаз, пока ты нас всех не выдала, - сказал ей Спайк.
Она подняла к свету лицо - уже совсем не человеческое. Бледная кожа светилась внутренним светом, и грим - тон, тени у глаз, помада - плавал над этим светом, будто его больше не принимала кожа. Когда она повернулась, стали заметны кости челюстей под кожей, как тени.
- Мы еще не закончили с тобой, Баффи Саммерс, - выпали слова из ее клыков.
- Вон отсюда! - эхом раздалось шипение Спайка.
Она бросилась в небо - не прыгнула, не взлетела, - просто ушла вверх. И исчезла в темноте с дуновением ветра.
- Я прошу прощения, дорогая. Я ее услал сюда, чтобы этого не случилось. - Он приблизился. Из-за угла вырвался порыв ледяного ветра, развевая его плащ. Приятно знать, что хотя бы одежда не подчиняется его малейшим капризам.
- Мне пора идти, Спайк. Меня ждет Дон.
- Я не хотел, чтобы это сегодня случилось.
- Ты всегда не хочешь, чтобы что-то случилось, Спайк, а оно случается. - Я подняла руку, чтобы предупредить его слова. Они мне сегодня уже надоели. - Мне пора.
Я повернулась и пошла к своей машине. Перейдя улицу, я переложила пистолет в кобуру.
- Еще раз прошу прощения, дорогая.
Я обернулась послать его ко всем чертям, но его не было. Фонари отсвечивали на пустом тротуаре. Наверное, Спайку, как и Элизабет, машина была не нужна.
_________________
Fairy tale




offer
***
Когда я добралась к Ангелу домой, было уже давно за полночь. Он меня ждал.
Я подняла лицо, чтобы поцеловать его в губы, и первый поцелуй был легким, целомудренным. Он не шевельнулся, не коснулся меня, держа руки на коленях. Я поцеловала его в лоб, запустив пальцы в волосы, ощутив кожей его тепло. Поцеловала в брови, в кончик носа, в обе щеки и снова в губы. Он вздохнул, его дыхание вливалось мне в рот, и я прижалась к нему губами, будто хотела съесть его, начиная ото рта и дальше.
Его руки обняли меня, застыли на талии, пальцы чуть ниже, потом оказались у меня на бедрах, миновав все двусмысленные зоны. Он сел на диван. Я поставила ноги по сторонам от его коленей - оказалось, что у короткой юбки есть свои достоинства: можно было сесть верхом к нему на колени, не приподняв ее ни на дюйм. Ангел тихо застонал от удивления. Он смотрел на меня, и глаза его затягивали.
Я вытащила свитер у него из-под ремня, касаясь руками голой кожи.
- Сними.
Он одним движением стащил свитер через голову и бросил на пол. Я сидела на нем верхом, глядя на его обнаженную грудь. На этом надо было бы остановиться, но мне не хотелось.
И я прижалась губами к его шее, вдыхая аромат его тела, и волосы его закрыли мое лицо, как вуаль. Мой язык прошелся по тоненькой линии сгиба его шеи, по ключице.
Его руки сомкнулись у меня на пояснице, скользнули вниз. Пальцы коснулись ягодиц и вновь вернулись к спине. Очко в его пользу - он не стал меня лапать.
- Пистолет… Ты можешь его снять? - спросил он, уткнувшись лицом мне в волосы.
Я кивнула, выскальзывая из плечевого ремня кобуры. Чтобы снять все остальное, надо было снять ремень юбки. А руки не хотели действовать.
Ангел взял мои руки в свои и положил их по обе стороны от пряжки, расстегнув ее и начал потихоньку вытягивать ремень из петель - по одной. Я кожей ощущала каждое такое движение. Пока он вытаскивал ремень, я держала в руке кобуру с пистолетом. Ремень он бросил на пол, а я аккуратно свернула ремни кобуры и положила ее на стол позади.
Потом повернулась к Ангелу. Его лицо было пугающе близко к моему, и губы полные и мягкие. Я лизнула их края, поцелуй оказался быстрым, беспорядочным. Я хотела пройти ртом вниз от его губ. По груди. Так далеко мы еще не заходили.
Он вытащил у меня блузку из юбки, проводя руками по голой спине. От ощущения его кожи в тех местах, которых он касался, я вздрагивала.
- Нам надо остановиться, - шепнула я, уткнувшись в его шею. Может быть, поэтому фраза прозвучала не до конца убедительно.
- Что?
- Остановится. - Я чуть оттолкнулась от него, чтобы заглянуть в лицо. Чтобы можно было дышать. Руки у меня все еще играли с его волосами, касались плеч. Я опустила их. Заставила себя перестать. Он был такой теплый! Подняв руки к лицу, я ощутила запах его кожи. Я не хотела останавливаться. Судя по выражению его лица и ощущению тела, он тоже. - Мы должны остановиться.
- Зачем? - Это был почти шепот.
- Потому что если не остановимся сейчас, то вообще не остановимся.
- Разве это будет так уж плохо?
- Глядя в эти прекрасные глаза в дюйме от моих, я чуть не сказала «нет».
- Наверное, да.
- Почему?
- Потому что одной ночи всегда мало. Это нужно либо регулярно, либо совсем без этого обойтись.
- Ты это можешь иметь каждую ночь, - сказал он.
- Это предложение? - спросила я.
Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями. Подумать. Я смотрела на его усилия, и сама боролась с собой. Только сидя у него на коленях, думать было трудно, и я встала. Его руки остались у меня под блузкой, на голой спине.
- В чем дело, Баффи?
Я стояла, глядя на него, держа руки у него на плечах для равновесия, слишком близко к нему, чтобы ясно соображать. Я шагнула назад, и он отпустил меня. Опершись руками о кухонный стол, я пыталась придумать что-то осмысленное. Мне надо было пару лет боли вложить в несколько слов.
- Я всегда была хорошей девочкой. Ни с кем не спала. В колледже я встретила Райли. Мы были помолвлены, ходили на свидания, занимались любовью. Он меня бросил.
- Он все это проделал, только чтобы заполучить тебя в кровать?
Я покачала головой и повернулась к Ангелу. Он так и сидел с незаправленной рубашкой, и вид у него был великолепный.
- Его семья меня не одобрила.
- Почему?
- Его матери не понравилось, что я Истребительница. - Я прислонилась к шкафу, охватив себя руками за плечи. - Он не настолько меня любил, чтобы пойти против своей семьи. Мне его очень по-всякому недоставало, но мое тело тоже тосковало без него. Я себе обещала, что это больше не повторится.
- Значит, ты ждешь свадьбы, - сказал он.
Я кивнула.
- Я ужасно хочу тебя, Ангел, но не могу. Я себе дала слово, что больше никогда не подставлю себя под такой удар.
Он поднялся, подошел и встал передо мной. Очень близко, но не касаясь и не пытаясь коснуться.
- Тогда выходи за меня.
Я подняла глаза:
- Ага, прямо сейчас.
- Я серьезно. - Он ласково опустил руки мне на плечи. - Я хотел попросить раньше, но боялся.
Я поглядела на него в сгустившейся темноте и обняла. Припала к нему, потрясла головой, скользя щекой по обнаженной груди.
Он поцеловал меня в макушку.
- Так это значит - «да»?
Я поглядела ему в глаза:
- Мне следовало бы сказать «нет».
- Почему?
- Потому что жизнь слишком сложна для этого, Ангел.
- Жизнь всегда сложна, Баффи. Скажи «да».
- Да, - сказала я и тут же захотела вернуть это слово.
Он поцеловал меня, крепко обняв. Я чуть отодвинулась, чтобы можно было дышать, и сказала?
- Сегодня - никакого секса. Правило остается в силе.
Он наклонился и сказал, почти касаясь губами моих губ:
- Знаю.

***
Я вышла из «Магической шкатулки», и пошла по тротуару к своей машине - от одного круга света до другого. Туман от моего дыхания клубился в свете фонарей. Я была одета во все черное: черные джинсы, черные кожаные полусапожки, черный свитер и черное пальто. Даже пистолеты и кобуры черные. Этой ночью я была чертовски одноцветной. Еще на мне было серебро, но оно было спрятано под свитером - крест и ножи на каждом предплечье.
- Я выхожу замуж! - от этой мысли я остановилась на тротуаре между двумя фонарями. Я еще не была готова к этому. И сыграть назад только потому, что я не готова было бы чистой трусостью. Боже, что я делаю?
Мне сейчас легче встретиться лицом к лицу с шайкой вампиров, чем со своим возможным будущим женихом.
Мне в спину свистнул ветер, будто сзади летела пурга, волосы заплескались по лицу. Деревья стояли недвижно - ветра не было. Я развернулась с браунингом в руке, и что-то врезалось мне в спину, сбив на тротуар. Я попыталась подстраховаться, подставив руки. Они онемели и заныли - я не чувствовала кистей, и тут же голова резко дернулась назад.
После по-настоящему хорошего удара по голове есть момент, когда реагировать невозможно. Момент оцепенения, когда сомневаешься, сможешь ли вообще когда-нибудь шевельнуться.
У меня на спине кто-то сидел. Чьи-то руки дернули пальцы слева, и послышался треск рвущейся ткани. К рукам вернулась чувствительность, но браунинг я потеряла. Я попыталась перекатиться на бок и достать файрстар, и чья-то рука снова ткнула меня головой в тротуар. Под черепом вспыхнул свет, потом в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, я увидела над собой лицо Элизабет.
Она вцепилась мне в волосы, до боли оттянув их в сторону. Свитер у меня на плече был разорван. Элизабет широко распахнула пасть, блеснув в темноте клыками. Я завопила. Файрстар был прижат подо мной. Я полезла за ножом, но он был под рукавом пальто, под рукавом свитера. Я не успевала.
Раздался женский визг, и не мой. Это вопила женщина, стоявшая у края тротуара. Элизабет подняла голову и зашипела. Бывший с женщиной мужчина схватил ее за плечи и столкнул с тротуара. Они побежали прочь. Разумный поступок.
Я всадила нож в горло Элизабет. Это не был смертельный удар и я это знала, но думала, она откинется назад и даст мне шанс выхватить файрстар. Она этого не сделала. Я воткнула нож по рукоять, кровь хлынула у меня по руке, забрызгала лицо. Нож сделал все что мог, а за вторым лезть не было времени. Пистолет все еще лежал подо мной. Мне предстояло целую вечность смотреть на приближающуюся пасть и знать, что меня ждет смерть.
Что-то черное врезалось в Элизабет и сбило ее с меня, а я осталась лежать на тротуаре, моргая и пытаясь перевести дыхание. Но в руке у меня был файрстар. Тренировка - она всегда тренировка.
На Элизабет сидел Ксандер. Элизабет ударила Ксандера кулаком в живот. Его приподняло - как раз настолько, чтобы она смогла просунуть под него ноги и подкинуть в воздух. Ксандер полетел, как брошенный мяч.
Элизабет оказалась на ногах как по волшебству. Я прицелилась в нее, все еще не поднявшись, но она метнулась в кусты за Ксандером. Я упустила шанс.
Из темноты послышались рычание и хруст ветвей.
Я встала, и мир поплыл. Меня повело, и все силы ушли на то, чтобы устоять. Впервые за это время я подумала, сильно ли я ранена. Что меня поцарапало, я знала - об этом говорила резкая жалящая боль, которая бывает при снятии первого слоя кожи. Я подняла руку к глазам - она была в крови. И в моей тоже.
Попробовав сделать еще один шаг, я обнаружила, что мне это удалось. Может быть, я просто попыталась встать слишком быстро. Так я надеялась.
Когда я подошла к кустам, они как раз оттуда выкатились - через меня. Я второй раз подряд оказалась на тротуаре, но времени переводить дыхание не было. Перекатившись на правый бок, я вытянула руку в сторону шума. От слишком резкого движения перед глазами снова поплыло. Когда картинка восстановилась, клыки Элизабет вонзились в шею Ксандера. Он дико, высоко пискнул. Лежа, я могла в нее стрелять, но мне было видно только край ее светловолосой головы, она загораживалась Ксандером, как щитом. На это я не решилась - так можно убить и Ксандера. Даже если бы голова была видна полностью, это был очень сомнительный шанс.
Я встала на колени. Мир покосился, к горлу подступила тошнота. Когда он встал на место, стрелять было все равно невозможно. Блик дальнего фонаря блеснул на льющейся из горла Ксандера крови.
Я выстрелила в землю рядом с ними, надеясь ее отпугнуть. Не помогло. Я прицелилась в дерево над ее головой. Это было настолько близко к Ксандеру, насколько я могла решиться. Пуля выплеснула фонтан щепы. На меня глянул один синий глаз, но пить кровь она не перестала. Она хотела его убить у меня на глазах.
- Убей ее! - Шепот Ксандера был искажен, но голос был его. Глаза его остановились и закрылись. Последние слова.
Сделав глубокий медленный вдох, я прицелилась двумя руками, поддерживая одной другую. Прицелилась в этот светлый глаз. Глаза мне застилала тьма. Я ждала, стоя на коленях, чтобы зрение прояснилось. Если стрелять втемную, я попаду в Ксандера. Других возможностей нет.
А может, и есть!
-Ангел сделал мне предложение, и я сказала «да». Если бы я лгала, ты бы учуяла ложь. Я согласилась выйти замуж за другого. Ты зря это затеяла.
Она застыла в нерешительности. У меня прояснилось в глазах, и я стала медленно давить на спусковой крючок. Она отпустила горло Ксандера, и спряталась за его тело. Голос ее прозвучал оттуда приглушенно, но достаточно ясно:
- Положи пистолет, и я его отпущу.
Я подняла ствол вверх.
- Отпускай.
- Сначала пистолет.
Расставаться с последним пистолетом мне не хотелось. Очень мне такая идея не нравилась. Но что было делать? На месте Элизабет я бы тоже не хотела, чтобы у меня было оружие. Второй нож у меня еще остался, но на таком расстоянии он бесполезен. Даже если бы я могла его метнуть точно ей в сердце, сила удара должна была бы быть огромной. Слишком она стара, чтобы скользящий удар ей сильно повредил. Я ей сунула нож в горло по рукоять, и это не задержало ее ни на миг. На меня это произвело впечатление.
Я положила файрстар на тротуар и подняла руки, показывая, что у меня нет оружия. Элизабет медленно поднялась из-за обмякшего тела Ксандера. Когда она его отпустила, он перекатился на спину, и в этом движении была расслабленность, которая меня беспокоила. Слишком поздно? Неужели укус вампира убивает, как серебро?
Мы с вампиршей смотрели друг на друга, и мой нож торчал из ее горла, как восклицательный знак. Ну и ну! Наверное, я ткнула мимо голосовых связок, а то бы она не могла говорить. Даже вампиризм имеет свои границы. Я смотрела ей в глаза - и ничего не происходило. Как в любые другие глаза. Такого не должно было бы быть. Может быть, она прячет свою силу? Нет, вряд ли.
- Он жив?
- Подойти и посмотри.
Она улыбнулась:
- Повтори еще раз - вот эти свои новости.
- Ангел попросил меня выйти за него, и я согласилась.
- Ты любишь Ангела?
- Да. - На этот раз на колебания не было времени.
Она кивнула, принимая к сведению. Значит, это правда? Вот тебе и раз.
- Скажи это Спайку, и меня это удовлетворит.
- Я собиралась ему сказать.
- Сегодня.
- Ладно, сегодня.
- Ложь. Когда я уйду, ты займешься своими ранами - и ранами вот этого, - а не пойдешь говорить Спайку.
Черт, даже маленькое вранье не проходит.
- Чего ты хочешь?
- Он сегодня в своем ночном клубе. Пойди туда и скажи ему. Я буду там ждать.
- Сначала мне надо заняться его ранами, все остальное потом.
- Займись его ранами, но будь в клубе до рассвета, иначе наше перемирие кончено.
- Почему тебе самой не сказать Спайку?
- Он мне не поверит.
- Он может отличить, когда ты говоришь правду, а когда нет.
- То, что я верю в то, что говорю, еще не делает это правдой. Но от тебя он правду учует. Если меня там не будет, жди меня. Я хочу присутствовать, когда ты ему скажешь, что любишь другого. Хочу видеть, как у него вытянется физиономия.
- Хорошо, я буду там до рассвета.
Она перешагнула через тело Ксандера, держа в правой руке браунинг за ствол и рукоять - не для выстрела, а чтобы не отдать потом. Осторожно подойдя, она подняла файрстар, ни на миг не спуская с меня глаз.
С рукоятки ножа в ее горле стекала кровь, шлепаясь на асфальт с мокрым звуком. Увидев мои вытаращенные глаза, Элизабет улыбнулась. Я знала, что это их не убивает, но думала, что это хотя бы больно. Может быть, они вынимают лезвия просто по привычке. Элизабет оно явно не беспокоило.
- Получишь их обратно, когда ему скажешь.
- Ты надеешься, что он меня убьет?
- Слез проливать не буду.
Что ж, все ясно. Элизабет сделала первый шаг назад, другой, остановилась перед деревьями - бледный силуэт.
- Я буду ждать тебя, Баффи Саммерс. Не надо меня разочаровывать.
- Я приду, - ответила я.
Она улыбнулась, блеснув кровавыми зубами, шагнула еще раз назад - и исчезла. Я думала было, что это ментальный фокус, но послышался шум воздуха. Деревья качнулись, как под сильным ветром. Я поглядела вверх и заметила что-то. Не крылья, не летучую мышь, но… что-то. Что-то такое, чего не могли понять мои глаза.
Я подошла к Ксандеру. Он лежал на траве темным силуэтом, совершенно недвижно. Я встала рядом с ним на колени, и снова меня одолела тошнота. Пришлось ждать на четвереньках, пока она пройдет. Мир снова успокоился, и я положила руку на его грудь. Вздох облегчения вырвался у меня, когда грудь под моей рукой поднялась и опала. Живой и дышит. Фантастика. Скорее в больницу!
_________________
Fairy tale