Х.Р.Е.Н.Ь.




Кто-нибудь, закройте рты дверным проёмам!
Я ненавижу в этой жизни только три вещи: двери, дни и деньги.
Двери, потому что они со мной разговаривают. Они нудят ежедневно слишком правдоподобно и чересчур точно, умудряясь даже банальный нудёж сделать настолько логичным, что мне становится страшно.
Этим они до ужаса напоминают мою маму.
Дни, потому что они обрекают меня продолжать своё бессмысленное существование - газетного папье-маше человека.
Дни мои слишком не похожи на ночи – единственное время, когда я могу отдохнуть.
Деньги – самое простое.
У меня их почти всегда нет, поэтому я их ненавижу.
Всё, что я могу, это заниматься своей экзистенцией в надежде на перемены.
А переменам – хрен по деревне.
Перемены ко мне не заглядывают. Может я их чем обижаю или не устраиваю по каким то special моральным или физическим данным или наношу личное оскорбление фактом своего существования, но суть не в этом, а в том, что они меня настойчиво игнорируют на протяжении уже пяти с небольшим лет.
Если у меня было желание/возможности/способности, то может быть, мне удалось бы нарисовать Короля Перемен, чрезвычайно важную птицу, живущую где-то высоко-высоко, может быть у самого солнца.
Король Перемен – маленький противный старикашка с козлиной бородкой, в турецком халате и растоптанных тапочках на босу ногу тапочках. Носит на голове корону из плохо вымытой банки из-под рыбных консервов (отсюда и не особо приятный, тухловастый по началу запашок перемен в целом). Половина короны, как есть жестяная, прокопчённая и грязная, а другая половина – чистая платина. На правой руке новенький «Роллекс», на левой какая-то дешёвка, на соляных батарейках.
Приходит редко, но метко.
Убивает быстро и не очень изобретательно.
Ко мне, как уже было говорено раньше, не заходит принципиально.
Поэтому, основным моим занятием, кроме работы и получения ежедневного, гарантированного качества, первоклассного мозгоёба от моего ДУШ (Дорогой Уважаемый Шеф), прогулок по Невскому и кормлению голубей крошками пирожных, проябывания честно заработанных денег на всякую ерунду типа Интернета, сд-дисков и книг, является отсиживание задницы на собственном широком подоконнике, в ожидании Перемен.
Теперь, отдельно по каждому пункту.
Работа – адская топка, где скачут опупевшие от кофеина черти, потрясая увесистыми папками со всякого рода докладными, отчётами, справками и прочими средствами, годными только на непосредственную замену отсутствующей туалетной бумаги. Черти носят форменные костюмы, соблюдают строгий дресс-код, в перерывах выкуривают сигареты блоками, отчего в курилку можно запросто спутать с горящим озером серы, где варят грешников в собственном соку. Чертей, а меня в особенности, часто вызывают на дорогущий ковёр к ДУШу. Ковёр стоит больше нашего годового оклада раз в пять, а посему жёстко оберегается ДУШом и прежде чем на него наступить, следует разуться.
Слава всем богам, что чистоту носков не проверяют.
Черти и я в частности стоят перед ДУШом на ковре битые три четверти часа и выслушивают всё, что ДУШ о них думает.
Изредка, когда ДУШ в особо хорошем настроении и после обычной порции мозгоёба и угроз отъебашить чертей большой, чёрной, резной палкой, которая покрыта таинственными узорами и почивает в углу ДУШового кабинета (ДУШ порой утверждает, что палка эта должна по идее отгонять злых духов вместе с добрыми и её подарил ему какой-то там шаман; короче, палка для тех, кто хочет жить без духов вообще, но черти уверены, что палка именно для того чтобы ДУШ как-нибудь всё-таки кого-нибудь да отъебашил, пребывая в особо гадостном настроении), он может налить чертям стакан замечательного напитка, имеющего цвет верескового мёда, ну а запах и вкус, соответственно – хорошего виски.
Но это бывает редко.
Прогулки по Невскому – отдых души, особенно по вечерам, в белые ночи, когда светло, но народу уже мало. Тогда можно вытворять что-нибудь из ряда вон выходящее, вроде громкого распевания прилипчивого «We are living in America…» суровых немцев из замечательной группы Rammstein, аккомпанируя себе жестяной банкой какого-нибудь коктейля. Так можно делать только в выходные, потому что, по обыкновению, прошатавшись всю ночь и, вернувшись домой под утро, остаётся только, не сумев добраться до постели по причине раздвоения мира и мелькания перед глазами как минимум трёх кроватей, падать на которые чревато промахом, уснуть на собачьем коврике в прихожей, мысленно благодаря несуществующую собаку за то, что так любезно уступает своё место.
Кормление голубей крошками от пирожных – доля вдохновенного буржуйства. Для этого необходимо приобрести каких-нибудь рассыпчатых пирожных, радостно их сожрать, возможно, даже сидючи на ступеньках кондитерской и улыбаться улыбкой довольного жизнью олигофрена неприветливым ботинкам прохожих. После отправиться в места большого скопления голубей и строить из себя Иисуса, накормившего единым хлебом пол мира, а ещё чуть позже, оттирая пиджак от голубиной «радости», убедиться неблагодарности подобной работы и раз и навсегда дать себе слово больше не заниматься бесполезной благотворительностью.
Проябывание денег, дамы и господа – самое приятное. Это и так все знают, так что распространяться на эту тему бессмысленно.
А вот о сидении на подоконнике можно и поговорить.
Обыкновенно, я занимаю обозревательный пункт около девяти вечера, предварительно затарившись пятком бутылок чистого как слеза младенца «Миллера» и шоколадками. Кто сказал, что закусывать пиво шоколадом это пошло?
Вот так я и провожу вечера. В ожидании Перемен глазею на машины под окном, мечтаю угнать серебристо-голубой «Порше», найти на улице миллион долларов (неплохо бы, конечно, евро) в мешке из-под картошки или, что ещё лучше и является мечтой последних пяти лет моей жизни – поиметь ДУШа.
Морально, естественно.
Я хочу Перемен.
Перемены не хотят меня.
В принципе, моя жизнь скучна и неразнообразна. Доставшее вся и всех высказывание, которым радостно кичиться каждый пятый.
Это у нас как всегда – полный набор хромосом.
Скучно, грустно, холодно, плохо, голодно, хуёво.
Жизнь заебала, работа достала, жена пилит, дети – двоечники, остолопы, в кого только пошли? Устал.
Устал – умри!
Замечательное высказывание, почерпнутое из Чубарьяновского «Полный root», греющее мою душу уже две недели после прочтения сей книженции.
Перемены, где ж вы?
Сидю, сидю, сидю.
У меня очень холодная квартира. Холодно там всегда. И днем и ночью, зимой и летом, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, четыре недели в месяц, двенадцать месяцев в году, вот уже пять лет!
В моей квартире нет никого, кроме меня и болтливых дверей, которые я не могу заткнуть.
Изредка, меня навещает моя мама, с традиционным: «Окстись, пробздись, женись…».
Почему все родители так стремятся навязать детям свою модель поведения?
Мне и так не плохо.
Я работаю. Я наивно жду Перемен, как лохи в приснопамятном анекдоте про Несси. Я не увлекаюсь политикой, но, тем не менее, ношу-таки майку с самопальной надписью: «Отъебись Буш!».
Я кучу всего делаю и не делаю, поэтому порой кажусь себе просто мешаниной запрограммированных действий, мудрёной программой, время от времени дающей сбои, но в целом не выбивающейся из общего ритма функционирования.
Наверное, мне нужно просто прекратить маяться ерундой и просто жить без надежд на всякие Перемены, как тысячи других «нормальных» и не очень людей, которые ежедневно едят, пьют, трахаются, сиречь продолжают свой род и разводят морализаторское болото, жуя свои интеллигентные сопли.
Может мне просто завести кого-нибудь?
Тогда не придётся ставить перед компьютером два стула, создавая себе иллюзию чьего-то присутствия. Впрочем, тогда придётся отказаться от других милых глюков вроде разговоров с дверями и носков, забытых под кроватью, а после, вытащенных за пару дней до того, как они начали бы разлагаться.
Я – Хрень.
С большой буквы. Можно считать это моим именем, фамилией и отчеством, слитыми воедино.
Я – Хрень.
Имею кучу заморочек, претензий к миру, невысказанных протестов и мозг, который больше апельсина.
Я – Хрень.
Нет, кто-нибудь заткнёт эти двери?

это про мое будущее, скорее всего... эхехе...

О, чувак, поздравляю:))) Ну, или сочувствую... :))Это моё прошлое, настоящее и будущее.