Слоняясь сегодня без дела, заехали с чадами в какой-то храм. Долго бродили по пустой территории, редкие монахи мелькали среди колон, спеша по своим делам.

В одном из темных углов нахожу, уж не знаю, как правильно оно здесь зовется, что-то вроде молельни местной: свечи, чан с водой, цветы, изображения Будды и святых локальных. В глубине суетится монах в традиционной оранжевой ткани на голом теле. Увидев наши с Лийкой 2 пары глаз, машет приглашающими жестами. Усаживает свое немолодое тело на высокий каменный стул и предлагает мне встать на нечто, напоминающее ковер перед ним. Далее предлагает сесть.

Монах так приветлив и любезен, да сносно говорит по-английски. Вступаем в светскую беседу: кто, откуда, про детей и т.д. И смотрим он на нас так ласково, но внимательно, будто родная бабушка. Без перехода берет какую-то метелку, и, смочив ее в чане с водой, окропляет нас. Бурчит на местном диалекте что-то под нос и в определенной последовательности проводит той метелкой над моей головой, плечами, лицом. И столько в его лице и движении знания и значения. Таинство свершается на моих глазах. Благоговейно молчу и умиленно разглядываю его. Боже мой, какие ж эти монахи красивые люди, и лица-то у них светлые, и глаза-то мудрые, и морщины украшают чело. Ощущаю себя избранной. Дальше – больше. Пророчески говорит: все у тебя будет хорошо, и у детей будет хорошо, будут счастливыми и здоровыми. И ты, главное, ничего не бойся. Ооооо! Ясновидящий предсказатель встретился мне, грешнице земной! Трепещу от сопричастности.

Говорит вкрадчиво: сейчас я тебе кое-что дам. И одевает мне на руку желтый браслет, а-ля фенечки моего сына. А дочке на руку завязывает белую ниточку. И белая ниточка на пухлой руке младенца так чиста и невинна. Все же, какие добрые, чистые, светлые, бескорыстные эти воцерковленные люди. И не важно имя Бога. Не то что мы, миряне! Растрогана до слез и соплей. Уже вижу свечение над лысой головой монаха.

Благодарю старца всеми известными мне словами и жестами, даже ручки на груди сложила по буддисткой традиции, хотя обычно этого не делаю. И кланяюсь, и стараюсь произнести слова благодарности по-тайски, ну чтобы сделать приятно. Откланявшись, планирую убраться с глаз долой столь значительного человека, дабы не отвлекать его более своей скромной персоной. Уже в полобороте слышу: “С вас 50 Батт”.

Занавес.