Полгода назад мне было семнадцать, через полгода будет девятнадцать, а я так и не понял что мне восемнадцать. И каждые полгода я думаю, что это раньше я был идиотом. Это можно считать прогрессом? Недовольный прошлым, но с надеждой на будущее. С неизменным стремлением быть кем-то большим, чем являюсь, и вытекающим комплексом неполноценности. Собственно стремление сводится к акту самокопания и ментальному онанизму. Он отличен от обычного лишь тем, что сам ты никогда не кончаешь. В итоге ты сидишь в прокуренной ванной и насилуешь собеседнику мозг.

Полгода назад мои окна выходили на интернат, со спортплощадкой и отделением для даунов. Балкон напротив «министерства исполнения наказаний», по факту просто бетонной стены с колючей проволокой, на которой еще так готично висели целлофановые пакеты. Созерцая этот треш с гигантского подоконника, я думал о квартире с витражным остеклением. В самом центре города и непомерно высоко.

Теперь я в квартире с витражным остеклением. И, да, тут непомерно высоко. Со своим престарелым персом я составляю половину населения этого дома. Отсюда видно все. С балкона, где минус 30, с окна, выходящего на балкон. Чуть ли не главный городской проспект. Люди, машины, реклама. Неоновые буквы, крикливые и пошлые, как дешевая косметика. С высоты все абсолютно беспорядочно, все идут навстречу желаниям, под давлением обстоятельств.

Бессонница. Дома-девятки желтыми квадратами окон, чем их меньше, тем ближе к рассвету. Утро наступит через полпачки сигарет и семь грязных стаканов.
Графики термодинамики, раскиданные на полу, изображают учебный процесс. Куча смятой бумаги в углу изображает процесс творческий, заодно и результат.
Ночь проходит лицом в многострадальный черновик, или в монитор, где ты читаешь обрывки чужих жизней.
Все закончилось холодным синим утром. Рассвет как ядерный взрыв на окраине города, только очень медленно. Новый год ничерта не поменял, и солнце встает все там же.