Мне всегда нравилось делить время на равные отрезки. Первый семестр. Второй. Третий. Десятый. Новый я. Новый ты. Тот был глупее; новый куда круче и у него есть бородка и очки и книжка с глупостями уже давно умершего человека. 

Отрезки закончились. Началась полоса. Старый я был глупее,старый ты был глупее, и вообще зачем об этом говорить, это уже было в статье на смешном американском сайте, только написано лучше, потому что тому парню за это, наверное, платят. Через какое-то время мы оглянемся назад и даже не засмеемся, но, возможно, напишем эссе на тему «youth is wasted on the young», а потом взвесимся и расстроимся. Еще через два будет что-то еще. После окончания обучения не приходит бородатый старец с карточкой manhood или там adulthood и не рассказывает тебе секретов мироздания; в детстве я воспринимал больших, умных людей как носителей Истины в последней инстанции, а на самом-то деле, о печальные складки на ляжках Барбары Стрейзанд, они напуганы внутри и выдумывают на ходу, выдумывают все, стандарты отчетности, нравоучения, фен-шуй и обоснование невозможности путешествия во времени назад, объясняя ее на примере фидбэк-лупа электрогитары и почему ты, маленький засранец, должен доесть эту гребанную кашу. 

Меня вот лично парит отсутствие внятной инструкции к жизни, дорогой дневник.  Ее не было в секретном отделении отцовского стола, ее не закопал прадед под дубом, под которым играл его прадед, ее не было в ковчеге инопланетян в секторе «Майк-Чарли-тринадцать» и ее точно не было в том пластиковом зип-локере, который мы с тобой пытались выменять на бессмысленную бумагу в этих унылых зарослях кафельных малоэтажек. 

 Мы ведь думали, что будем aphex-хищниками в пищевой цепи, да? А потом считали уснуть в ванной с теплой водой хорошей идей, потому что идти в кровать было лень. И у нас были лекарства от скуки и сомнений, они стоили не очень дорого и однажды я слышал о чуваке, который видел целый багажник, набитый лекарством. Потом у меня выросли волосы в неприличных местах и я стал интересоваться девочками. Ха, ха. 

Сомнения были раздором внутри нас и kinda rubbed us in the wrong way, поэтому сомнения нужно было un-see; сомнений не было, была только мантра про то, как я играю, выигрываю, проигрываю и играю, чтобы выиграть. 

Мы, скифы, ненавидели радугу.