рассказ



Однажды, гуляя по Московским улочкам, я зашел в гости к широко знаменитому, в узких кругах, художнику, господину N. Он открыл мне дверь с кисточкой в руках. Увидев меня, он задумчиво почесал задней частью кисточки за ухом, а она была испачкана краской, и на его ухе появились полоски золотистой охры.
- Ну, заходи старик, я правда работаю, так что ты будешь развлекать себя сам, может и меня позабавишь, - добродушно сказал он.
- Что пишешь? – спросил я.
- Жену пишу, что я еще могу писать.
- Здорово.
Я прошел в зал, где увидел странную инсталляцию – в кресле эротично и уютно, как это умеют делать только женщины и кошки, восседала молодая жена, господина N, перед ней стоял журнальный столик, на котором стояла стеклянная банка с водой, из которой торчал цветущий лопух. Она повернула ко мне свое лицо, не меняя позы.
- Привет, - пропела она, ярко накрашенные губы подчеркивали голубую бездну ее глаз, волосы были строго собраны сзади и пронизаны японской деревянной шпилькой, на ней было узкое черное платье, длинна которого была весьма фривольна. Черт возьми, господин N знал толк в женщинах, она пронзила меня взглядом.
- Здравствуй, - ответил я.
- Садись на диван и не болтайся, - сказал господин N – Если хочешь вино в холодильнике.
Я бросил взгляд на недописанный холст, то, что было уже сделано, было работой настоящего профи, он уловил линию ее губ с легкой иронией и прописал ее глубокие синие глаза с маленькими морщинками под нижними ресницами. Я пошел на кухню за вином, открыв холодильник, увидел четыре бутылки полусладкого Каберне, на нижней полке. Достал одну и долго возился в поисках штопора. Наконец он был найден и я вернулся в зал, рухнул на диван и наполнил хрустальный бокал на половину – набраться сегодня не было в моих планах. Я внимательно следил за каждым движением господина N. Он не делал лишних мазков, движения были удивительно точны, за две минуты прописал каждую тычинку на цветущем лопухе.
- А почему лопух? – спросил я.
- Она сорвала его на заброшенной стройке, за городом, - произнес он и улыбнулся.
- Я хочу вина, - сказала она.
Я достал из старого буфета еще один бокал и, наполнив его на две трети, поставил на журнальный столик. Так в картине появился еще один объект. Через каждые пять минут, она медленно брала бокал и опустошала его, я подходил и наполнял его на две трети, поставив максимально точно, как в первый раз, потому что на картине половина бокала была уже написана, со всем своим хрустальным блеском и красным преломлением вина. Хорошего виночерпия нашла себе эта принцесса. Мы с ней выпили бутылку, я пошел за второй. Снова ее бокал был полон на две трети. Она улыбнулась. Господин N подошел к буфету, достал из него графин с коньяком и советский граненый стакан.
- Коньяк будешь? – спросил он меня.
- Пока нет.
Он наполнил свой стакан на две трети и выпил его залпом, это было словно продолжением последнего мазка.
- Поставь ей бутылку, пусть сама наливает, - сказал он.
- Ты ее тоже напишешь?
- Нет, бутылку не буду, мне осталось написать только отражение ее лица в журнальном столике.
Я вернулся на диван, он устало приземлился рядом.
- Мне нужно походить, я устала сидеть, перерыв, - объявила она.
- Отдыхай. Как у тебя дела? – спросил он меня.
- Вчера продал пять картин по сорок баксов.
- Если учесть, что ты тратишь на каждую не больше двадцати минут, то ты заключил выгодную сделку.
- Издеваешься?
Она наполнила себе бокал до краев и отпила половину, потом встала, прошлась по комнате, подошла к окну, поставила бокал на подоконник. Она потянулась всем телом, подняв руки вверх и немного назад, потом обернулась с улыбкой.
- Она чудо. Где ты ее выкопал?- сказал я тихо.
- В провинции растут алмазы.
- Я пойду в душ, - сказала она.
Господин N снова подошел к буфету и накатил себе еще коньяка.
- Налей мне, только не много, - попросил я.
Он принес графин к дивану, наполнил мой бокал наполовину. Мы выпили. Он включил телевизор, там показывали какую-то Бразильскую муть.
- Как все запущено, - сказал он минут через пятнадцать, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Мне стало скучно, коньяка я больше не хотел и снова пошел к холодильнику. Откупорив третью бутылку, я шел по коридору и заметил, что дверь в ванную приоткрыта, там шумела вода, я зашел в эту дверь, она знала, что я здесь, но продолжала стоять за мутной, запотевшей шторой. Я облокотился на стену и сделал глоток вина прямо из бутылки, она обернулась, из-за шторы появилась рука, взяла бутылку, потом шторка немного отодвинулась, обнажив ее плече и чертовски красивую грудь. Она сделала глоток, потом пролила себе на плече немного вина, издав шипящий звук, вино было холодным. Она смотрела мне в глаза гипнотично, страстно и пролила на свою грудь еще немного вина, ежась от холодных багряных ручейков. Я обнял ее и поцеловал в губы, на них еще остался вкус надоевшего Каберне, но я не мог утолить своей жажды, я полез к ней под душ прямо в одежде, я сжимал ее в объятьях, мы упали, я даже не заметил шишки на затылке…
О сексе не могло быть и речи!


Черноусов Владимир 16 июня 2005г.