31 октября 2014 года 15:41 | Олег Гладунов Т Можно ли избавить реальный сектор от диктата банков? Тема: Экономический кризис Как поднять российскую экономику? Этот вопрос сегодня беспокоит всех. Наконец, и депутаты Госдумы озаботились этой проблемой. Так, «единоросс», член комитета по бюджету и налогам Евгений Федоров разработал законопроект о финансовых вливаниях в экономику страны в виде беспроцентных рублевых кредитов для банков. Как рассказал депутат газете «Известия», документ будет направлен на рассмотрение в правительство на следующей неделе. Антикризисный законопроект, вносящий изменения в закон «О Центральном банке», предлагает за счет эмиссии национальной валюты компенсировать средства, которые поступали отечественным банкам и предприятиям с западных финансовых рынков. Сегодня они практически закрыты, и российская экономика испытывает инвестиционный голод. Поможет ли нам русская QE? По замыслу депутата, нужно обязать Центробанк в 2015 году выдать российским частным банкам беспроцентные кредиты в размере 25 трлн рублей, а в 2016 году — еще 30–35 трлн рублей. Таким образом, фактически правительству предлагается осуществить российский вариант американской программы количественного смягчения – QE, в рамках которой с конца 2008 года ФРС влила в экономику США 4 трлн долларов путем покупки ценных бумаг у банков. Похожие программы количественного смягчения с 2010 года идут в Японии, и намечены на эту осень в Евросоюзе. Вот и России не нужно отставать, считает Евгений Федоров. По замыслу депутата, полученные от Центробанка деньги банки должны инвестировать в отечественную в промышленность, и с помощью этих инвестиций она начнет модернизацию, плавно переходящую в импортозамещение. При этом деньги регулятора будут предоставляться кредитным организациям на фиксированный срок, например на 3 года. После чего, получив свою маржу с инвестиций в 3%–4%, банки будут погашать беспроцентные кредиты Центробанка. И тогда свершится то, о чем сейчас мечтают чиновники: экономический рост уже в 2015 году составит 20%, а зарплаты россиян вообще вырастут наполовину. По прогнозам депутата, ожидаемая в таком случае инфляция, несмотря на все теории американца Милтона Фридмана, будет на уровне 0%. Достичь столь фантастического для нас результата удастся «за счет переориентации России на внутренние инвестиции, вкупе с колоссальным притоком иностранных инвестиций». Действительно, денежная масса в России недостаточна для роста ВВП и составляет лишь половину от валового экономического показателя. К примеру, во всех развитых странах Евросоюза и в США она достигает почти 100% ВВП, а в Китае все 130%, давая толчок промышленному росту. И что самое интересное, никакой инфляции при этом не наблюдается. А в Японии, которая тоже много лет активно накачивает свою экономику иенами, даже наоборот – наблюдается дефляция. Может, на азиатов теория Фридмана не распространяется? Самое интересное в этой истории следующее: чтобы влить в банковскую систему 25 трлн рублей, не нужен никакой специальный законопроект - у Центробанка и без того есть на это все полномочия. Но идеи Федорова осложняются самой структурой экономики России, в которой деньги регулятора через банки не доходят до малого и среднего бизнеса на приемлемых условиях. Допустим, сейчас банки получают средства Центробанка под 9%, а кредитуют промышленные компании уже под 30%. Конечно, банки должны иметь маржу – они ведь инвесторы, а не меценаты, но получать 21% с каждого кредита – не много ли им будет? Есть и еще одна проблема: Центробанк выдает деньги не в рамках рефинансирования - под реальные активы банков, а в основном по программе РЕПО – обмену определенных ценных бумаг из списка ЦБ, которые есть на руках у банков, на свеженапечатанные рубли. Или в рамках ломбардных аукционов, когда банки закладывают свои ценные бумаги и получают за них денежные средства. Таким образом, Центробанк не может контролировать, на что пойдут выданные им деньги, а ставка рефинансирования, по которой работают центробанки всего мира, у Банка России чисто формальная. Именно поэтому во время кризиса в 2009 году, когда Центробанк выдал банкам рублевые кредиты, практически все они были конвертированы в валюту, что увеличило отток капитала и снижение объема золотовалютных резервов. Где гарантия, что и в этот раз беспроцентные кредиты Центробанка будут направлены на развитие промышленности, а не переведены в доллары и выведены за рубеж? Гарантия одна – запустить систему рефинансирования, которая успешно работает во всем мире. Но ЦБ ее запускать не собирается, и депутаты Госдумы – единственные, кто может своими законами обязать Центробанк сделать это - о системе рефинансирования даже не вспоминают. Но есть и другая мера, способная заставить банки тратить деньги в отечественной экономике, а не выводить за рубеж – вернуть закон об ограничении трансграничного движения капиталов, отмененный аккурат накануне кризиса в 2008 году (случайное совпадение?). Но и эту тему депутаты Госдумы не поднимают. Деньги - кровь экономики И все-таки, насколько реально провести в российской экономике нечто подобное американской программе QE, и сможет ли это помочь нам поднять производство и благосостояние народа? Об этом «СП» спросила экс-советника председателя Центробанка, банковского омбудсмена, доктора экономических наук Павла Медведева. - Я был знаком с Федоровым лет пятнадцать назад - хороший был экономист, и честно говоря, мне непонятно, что с ним произошло, если он теперь высказывает такие предложения. «СП»: - Как объяснить нашим читателям суть идеи депутата? - Объясните на простом примере. Есть врачи, а есть знахари, и знахарь хорош тем, что обещает больному моментальное чудесное выздоровление, внушает надежду. И люди склонны ему верить, несмотря на всю абсурдность предлагаемого лечения. А когда у вас кончаются деньги, чтобы платить ему за лечение, оказывается, что у вас рак четвертой степени, который уже не лечится. Слава Богу, у людей, от которых зависит принятие решения в Центральном банке и правительстве, отношение к таким проектам соответствующее – никто и никогда не последует таким предложениям и всерьез разговаривать на эту тему не будет. «СП»: - Но ведь говорят, российская экономика недофинансирована? - Задайте читателям такой вопрос. Вот сейчас, при всей недофинансированности экономики, при всей «жадности» Центрального банка, который, якобы, не дает ей достаточно денег для развития, за год из страны утекает 100 млрд долларов. Как надо еще ослабить рубль триллионными вливаниями, чтобы из страны утекло не 100, а 200 млрд долларов? Ведь совершенно очевидно, что чем больше денег вольется, тем больше утечет, и ни предприятиям, ни населению эти триллионы не достанутся. Возьмем для примера кризисный 2009 год, когда председатель ЦБ Сергей Игнатьев вынужден был кредитовать банки, чтобы они не обрушили банковскую систему страны. И все деньги – 200 млрд в долларовом эквиваленте из его золотовалютных запасов, пошли на валютный рынок, были конвертированы в доллары и ушли за рубеж. «СП»: - А что же тогда надо делать? - Инвестиционный климат надо улучшать, а не пытаться осчастливить всех, просто раздав деньги. Конечно, у Центрального банка денег бесконечно много, хорошо бы раздать каждому гражданину по миллиону, представьте себе, как бы все были счастливы. Именно это предлагает сделать депутат Федоров. «СП»: - Это как бывший глава ФРС Бен Бернанке, который предлагал разбрасывать деньги с вертолета, чтобы поднять покупательский спрос в США? - Это не совсем корректное сравнение – разница между Россией и США состоит в том, что из Америки деньги не утекают, а наоборот. Когда наступает кризис в любой стране мира, все деньги текут в США, и это происходит уже 150 лет. Потому что Америке доверяют, потому что американский доллар всегда можно обменять на любую валюту. Расскажу для примера такую историю. Как-то ко мне пришла женщина, которой вернули портфель расстрелянного в 37-году отца, и в нем оказались доллары. Одна бумажка была напечатана в 19 веке, и она спросила, обменяют ли ее в Сбербанке на рубли. Я ее умолял не ходить в Сбербанк, а продать эту бумажку нумизматам, но она пошла. И ей обменяли ее по действующему курсу, потому что все доллары, которые когда-либо были выпущены, до сих пор имеют хождение. А рубль 1961 года у вас есть? Если есть, попробуйте-ка обменять его в Сбербанке. Вот вам и ответ на все ваши вопросы… Но есть и другая точка зрения на возможность вливания денег в российскую экономику, которую высказал «СП» председатель Русского экономического общества, профессор кафедры финансов МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов. - Вливать деньги в российскую экономику возможно, но надо это делать системно. То, что предлагает сделать депутат Федоров для поднятия отечественной экономики, необходимо, но недостаточно. И если параллельно с этим не принять меры по контролю за денежным рынком страны, то может получиться, что хотели как лучше, а вышло как всегда. Потому что триллионы рублей будут влиты не в реальный сектор экономики, а в банки, которые должны будут их доводить до предприятий. А они почти наверняка просто выведут их в офшоры – это будет просто золотой дождь для спекулянтов. «СП»: - И какие меры нужно принять на денежном рынке? - Прежде всего, необходимо навести порядок в банковской системе страны, нужно ввести ограничения или даже запрет на вывоз капитала за рубеж и многое другое. Знаете, я немного работал в Центральном банке, и могу сказать, что там нет людей, которые понимают, что такое рефинансирование коммерческих банков, которые могли бы грамотно оценивать риски, заключать с банками договора рефинансирования, контролировать прохождение денег до конечного получателя в реальном секторе – наш регулятор никогда этим не занимался. «СП»: - Денежная масса в России составляет около половины ВВП, а не 100%, как в западных странах. Значит, наша экономика недофинансирована? - Я бы не стал проводить параллели монетизации экономики России с западными странами, потому что здесь имеет значение не только денежная масса, которую центробанк вливает в рынок, но и скорость обращения денег, которая зависит от того, насколько активно работают экономические агенты. В России скорость обращения очень мала, потому что в ее финансовой системе существуют «тромбы» - коммерческие банки, которые не выполняют своей основной функции – кредитования предприятий. Поэтому две основных функции денег – средство обращения и платежа – у нас работают слабо, зато функция накопления работает вовсю. В результате деньги где-то лежат или двигаются медленно, а они должны двигаться как кровь по артериям. Для сравнения: здоровому организму нужно много крови – у него энергичное кровообращение, а слабому - гораздо меньше. «СП»: - Если через банки деньги не доходят, так, может, нам создать какие-то государственные фонды, которые будут напрямую давать средства предприятиям? - Можно, идеальной системой для этого является та, которая была в советской экономике. Там было три государственных банка: среди которых был Промстройбанк, который занимался рефинансированием предприятий под конкретные производственные проекты, занимался инвестициями. Затем Инвестторгбанк, который обеспечивал государственную валютную монополию. И, наконец, Сберегательный банк, который работал с населением. Можно создать какой-то государственный фонд по принципу того же Промстройбанка, который работал бы в тесной связке с Госбанком и Минфином, и через него деньги просто проходили в реальный сектор. Это было даже не кредитование, а финансирование капитальных вложений государства. У Промстройбанка была очень разветвленная сеть и специалисты, которые могли работать с инвестиционными проектами на местах – по всей стране. Кроме того, они же выполняли контрольные и надзорные функции за инвестированными деньгами государства. Это нормальная практика, ее надо просто вспомнить и применить. И чем скорее – тем лучше. в Красильников/ ТАСС http://svpressa.ru/economy/article/102731/

5 ноября 2014 года 19:24 | Андрей Иванов Вслед за падением курса рубля и цен на углеводороды граждан ожидают массовые увольнения Ослабление рубля, снижение цены на нефть грозит серьезным падением уровня жизни российских граждан. Между тем, все усилия ответственных лиц сложно назвать направленными на исправление положения. Не исключено, что в России может повториться ситуация начала 1990-х, когда перед многими жителями страны встал вопрос о пропитании. Курс доллара обновил свой рекорд, его цена вплотную приблизилась к 45 рублям. С начала года американская валюта подорожала более чем на треть, причем только с начала ноября – почти на три рубля. В ответ на это Центробанк в среду заявил, что отныне не будет тратить более 350 млн. долларов в день (примерно в семь раз меньше предыдущих вливаний) на валютные интервенции для поддержания рубля. Фактически это означает, что «деревянный» отправлен в свободное падение. Вполне возможно, что таким способом ЦБ пытается компенсировать потери от падения мировых цен на нефть. Котировка фьючерса на бирже на нефть WTI на бирже в Нью-Йорке упала до 76 долларов за баррель. Напомним, бюджет будущего года (с дефицитом в 0,5% ВВП) сбалансирован с расчетом, что нефть будет стоить не менее 96 долларов. При нынешней цене казна может недосчитаться около 1,5 трлн. рублей или 10% дохода. Спасти положение может именно резкое падение национальной денежной единицы. Наше народное хозяйство сильно зависит от импорта. Формально бюджет будет выполнен, а на практике наши граждане смогут покупать значительно меньше. По данным Росстата, за девять месяцев 2014 года продукты выросли в цене в среднем на 9,6%. При этом государство пока плохо контролирует и спекулянтов всех мастей, желающих нажиться на любой проблеме. Скажем, в России бензин дорожает и при падении цен на нефть и при повышении, и всякий раз наши компании находят для своих действий оправдания. С января месяца в биржевом крупнооптовом сегменте цена на бензин марки АИ-92 выросла аж на 34%. Днем 5 ноября пришло сообщение, что Федеральная антимонопольная служба (ФАС) возбудила дело против «Башнефти», «Лукойла» и «Роснефти». Но мало кто верит, что это поможет исправить ситуацию. Не отстают от нефтяных гигантов и перекупщики продовольствия. Торговые сети систематически переписывают ценники даже на отечественные картошку и капусту. Стоимость огурцов за последнее время, по подсчетам Росстата, и вовсе выросла на 40%. Как известно, снижение потребительского спроса приводит к сокращению зарплат и количества рабочих мест: бизнес становится не в состоянии удерживать прежний объем фонда заработной платы. Уже сегодня многие предприятия набирают специалистов на зарплаты ниже, чем еще год назад, да и число вакансий сократилось. Есть, правда, исключение: по оценкам госорганов зарплаты федеральных чиновников к 2018 году должны вырасти в два раза. Но чиновники составляют только 1,9% от трудоспособного населения. Так что в ближайшее время нашу экономику может ожидать эффект «домино»: повышение стоимости доллара приводит к снижению спроса, снижение спроса – к сокращению номинальных зарплат, понижение зарплат – к еще большему падению спроса и массовой безработице. На этом фоне крайне странно выглядит недавнее решение Центробанка повысить ключевую ставку, по которой предоставляются кредиты коммерческим банкам под залог ценных бумаг с 8% до 9,5% (в начале года она составляла 6%). Иными словами, бизнес так и не дождется дешевых кредитов, и все разговоры об импортозамещении останутся не более чем разговорами. Вполне возможно, что ситуацию пытаются исправить усилением надзора за бюджетными расходами. В среду президент подписал закон о парламентском контроле за расходованием средств на федеральные целевые программы (ФЦП). Ранее правительство могло утверждать ФЦП без одобрения Госдумы и Счетной палаты, теперь – должно будет заручиться поддержкой депутатов. Но не есть ли само появление подобного указа признанием того, что до сегодняшнего дня деньги на ФЦП расходовались, так скажем, не очень правильно? Понятно, что вряд ли в ближайшее время наши граждане смогут позволить себе те же траты что раньше. Но какова будет степень падения уровня жизни? Доктор экономических наук, профессор МГУ Андрей Колганов полагает, что, несмотря на все сложности, настоящего бедствия всё-таки удастся избежать: – Никаких экономических катастроф не будет, но если удержатся низкие цены на нефть, то бюджетные потери могут быть значительными. В первую очередь, будут сокращать социальные расходы, траты на образование, здравоохранение. Скорее всего, будут сокращать государственные инвестиции в экономику. В этом нет ничего приятного, ситуация грозит обернуться дальнейшим замедлением экономического роста, если не падением внутреннего валового продукта. Дальнейшее падение курса рубля будет означать подорожание импортной продукции, а мы очень много потребительских товаров и промышленного оборудования закупаем за границей. Конечно, всё это не радостные известия. «СП»: – Сокращение социальных расходов приведет к сокращению рабочих мест. Не получится эффекта «домино»? – Я не думаю, что нынешнее падение цен на нефть может спровоцировать катастрофическое падение экономики. Но если это долгосрочный тренд, то затянуть пояса точно придется. Увеличения доходов не будет, а возможно и их сокращение. «СП»: – Какова может быть глубина падения? – Я не думаю, что будет продолжаться снижение цен на нефть. Вряд ли она удержится на нынешнем уровне и, скорее всего, будет стоить около 80 долларов за баррель. «СП»: – Людям стоит готовиться весной бросить занятия в научных лабораториях и отправиться сажать картошку? – Повторения 1992 года не будет. Я даже не уверен, что будет повторение 2008-го. Вполне возможно, что мы обойдемся и меньшей кровью, чем шесть лет назад. Пока нам угрожает только падение цен на нефть. Других серьезных опасностей мировая экономика нам пока не предъявляет. Но и дальнейшее снижение цен на нефть будет невыгодно всем нефтеэкспортерам, включая Саудовскую Аравию, которая сейчас сыграла на понижение. Невыгодно это и Соединенным Штатам Америки, так как это ставит на грань рентабельности их собственные разработки альтернативных источников углеводородов. Вряд ли мировой рынок будет дальше катится по наклонной, так что определенный оптимизм у меня есть. Другое дело, что если цена не вернется к отметке 95-100 долларов за баррель, а стабилизируется на уровне 80-85 (что наиболее вероятно), то нам будет тяжело. Но это отнюдь не катастрофа. «СП»: – Помимо нефтяных цен по нашей экономике бьют и западные санкции. – Санкции вещь болезненная, но их влияние не очень велико, цены на нефть сказываются сильнее. В стратегическом плане, проблема в том, что наша экономика ориентирована на экспорт сырья, олигархическая. Без изменения структуры экономики в долгосрочном плане мы будем проигрывать. Экономист Института глобализации и социальных движений Василий Колташов настроен более пессимистично: – Падение курса рубля – это результат спада в российской экономике, который развивается уже два года при полном бездействии российского правительства. Кабинет министров и Центробанк идут на снижение национальной валюты, потому что она была к началу осени сильно переоценена. Падение связано с увеличением вывоза капитала и просто с выводом средств из экономики: в умирающую рублевую экономику больше никто вкладывать не намерен. С точки зрения правительства, действия правильные. Но с точки зрения функционирования экономики, решения катастрофические. Мы видим сжатие внутреннего рынка, падение спроса на недвижимость, на автомобили. В конечном итоге, создается база для дальнейшего падения рубля. Я считаю, что не за горами цена доллара в 60 рублей, если всё будет продолжаться по этой логике. Конечно, при таком подходе наши чиновники выполнят рассчитанный в рублях бюджет. Но они не смогут как-то остановить падение экономики. Всё равно будет сокращаться производство, свертываться торговля. Серьезный удар уже нанесен по рынку недвижимости. Раньше он был в тяжелом состоянии, сейчас – в ситуации своего разрушения. Продавцы не повышают рублевые цены, потому что покупатели сражены девальвацией. Многие граждане отменяют свои поездки за границу, предпочитают хранить свои сбережения, чувствуя приближение «черного дня». «СП»: – Ситуация будет ухудшаться? – Проблема нашей экономики в том, что по сравнению с 1992 годом наше народное хозяйство в значительно большей степени интегрировано в рыночную систему. Без денег выживать людям будет очень тяжело. Этим мы даже отличаемся от Украину, которую недавно постиг аналогичный экономический кризис. Украинский кризис в экономике (не политический) есть предтеча нашего кризиса. Конечно, будет увеличиваться значение натурального хозяйства, огородов. При этом спрос на российскую сельхоз продукцию, как-то лук, картофель, капусту, будет только расти: людям надо как-то выживать. Эти тенденции будут развиваться на фоне падения производства и сокращения рабочих мест. Увольнения уже давно идут, и на рынке труда видно понижение зарплат. Квалифицированных специалистов компании предпочитают нанимать за меньшие деньги. В целом, перспектива пугающая. Да, в рублевом исчислении бюджет будет выполнен. Но стабилизации в экономике не предвидится, а это только увеличит увольнения, снизит зарплаты. Этот сценарий уже был внутри еврозоны. «СП»: – В чем причина таких негативных последствий? – На момент начала второй волны кризиса, в 2012 году, Россия обладала очень важным экономическим ресурсом. Этим ресурсом был внутренний потребитель, его можно назвать представителем среднего класса «нулевых». После первой волны кризиса в 2008-м потребительский спрос немного восстановился, восстановилась оплата труда в крупных городах. Наши либеральные экономисты заговорили, что повышение зарплат – наше проклятье. Мол, это паразитические слои, которые проедают страну, что это основа нашей низкой производительности труда и потому надо понижать оплату труда. Я же придерживаюсь мнения, что повышение зарплат – колоссальный ресурс российской экономики, на который надо опереться. Можно развивать отечественное производство с опорой на внутренний рынок, тем более что этот рынок вырос. Так вот то, что произошло в этом году и произойдет в следующем, это сужение внутреннего рынка. Возможно, формально у нас вырастет производительность труда. Но беда в том, что уничтожается ресурс, с помощью которого можно было легко преодолеть вторую волну экономического кризиса. Наш средний класс становится бедным и порой очень бедным классом. Это означает, что нет больше базы для коррекции экономической политики. Собственно, никто ничего корректировать не собирался. Мы увеличиваем зависимость от экспорта сырья. Все действия правительства никак не связаны с происходящими в экономике процессами. Игнорируются процессы на рынке труда, игнорируются процессы в ориентированной на внутренний рынок промышленности. Всё внимание приковано к поддержанию финансового сектора. У меня нет сомнения, что финансовый сектор в этом и следующем году сохранит стабильность. Крупнейшие банки укрепятся, экспортные корпорации тоже сохранят свои позиции. На это и будут израсходованы ресурсы, которые должны были бы пойти на возрождение экономики. «СП»: – Можно ли связать с осложнением положения в экономики решение ввести парламентский контроль за расходованием средств по федеральным целевым программам? – Скорее, это отвлекающий маневр. Депутаты будут заниматься контролем расходования средств в рамках принятого бюджета. Контроля за Центральным банком как не было, так и нет. Но всё решают не бюджетные расходы, а политика Центробанка, которая круто меняет экономическую жизнь в стране, ценность расходов бюджета. «СП»: – Недавно Центробанк повысил ключевую ставку. – Повышение ставки рефинансирования есть инструмент обваливания российской валюты. Удорожание кредита ведет к дальнейшему затуханию экономической жизни. Снижается скорость обращения денег. Притом что спрос на «живые» деньги постоянно увеличивается. Но у кого есть деньги, тот переводит их в доллары и выводит из экономики. «СП»: – Неужели нельзя заставить Центробанк действовать в национальных интересах, оживить внутренний спрос, перейти к импортозамещению? Все рецепты уже прописаны академическими экспертными кругами. – Я приведу историческую аналогию. Этим летом, когда так называемая «пятая колонна» готовила Донецк к сдаче, всех активных депутатов Донецкой республики посадили писать Конституцию ДНР. Но написание Конституции в момент, когда Донецк мог быть взят в любую минуту, не имело никакого значения. Точно так же сейчас наши экономисты занялись рассуждениями на тему, какие отрасли и как могут перейти к импортозамещению. Хотя вся игра уже сыграна, Россия ведет переговоры с Западом. После войны санкций начинается порядок разрядки, новых санкций уже не будет, а Россия будет делать уступки США и ЕС. Одна из таких уступок – ослабление курса рубля, обесценивающая ресурс внутреннего спроса. Мы рассуждаем о том, чего не происходит. Так несколько лет все говорили по модернизацию, которой не было. Хотя все условия способствовали ее проведению. Сейчас мы рассуждаем про импортозамещение, которого нет. На практике итальянский виноград будет замещаться капустой и морковью, но не будет замещения, ориентированного на возрождение сильного отечественного сельского хозяйства. «СП»: – То есть, речь идет только о скорости падения экономики. – Именно так. Самое интересное, что дна падения не существует. В рыночной экономике дном может стать только полное разрушение товарно-денежных отношений. Вот это – настоящее дно. И очень не хотелось бы, чтобы мы его достигли. Стоит учитывать, что как только эта перспектива становится реальной, в обществе появляются какие-то силы, которые поворачивают процесс в обратную сторону, какими-то экстренными мерами стабилизируют ситуацию. Я боюсь, что в этом году в России совершена страшная ошибка. Было допущено, чтобы Центробанк обесценил ресурс потребителей. И это очень дорого может обойтись политически. Сейчас либеральные комментаторы удивляются, что у обменников толпятся люди и меняют рубли на доллары, а настроения «Крым – наш» остаются в силе. За последние 15 лет в России вырос не только уровень жизни, но и чувство национальной гордости. Патриотические чувства росли вместе с финансовым благополучием граждан, два эти процесса соединились. Сейчас мы в экономическом плане снова оказываемся в «девяностых». Соответственно, в ближайшей перспективе окажется растоптанным и чувство национальной гордости. Оно обрушивается вниз в паре с благосостоянием. И это будет основой политического сопротивления общества. Не случайно Центробанк накануне Дня народного единства провел валютную интервенцию и имитировал стабилизацию курса рубля, отыграв стоимость доллара на два рубля. Пока граждане не до конца понимают, насколько курс доллара сказывается на рынке труда. Но скоро ясности у людей будет больше. И вот тогда станет возможной не только иная экономическая политика, а, наверное, мы будет жить и в другом обществе. http://svpressa.ru/economy/article/103118/?mra=1

3 ноября 2014 года 14:33 | Александр Ситников Вашингтон проповедует честную конкуренцию только в своих интересах Тема: Экономический кризис 2 ноября 1987 года американский президент Рональд Рейган поручил председателю Комиссии по безопасности и экономической поддержки Николасу Брэйди разобраться в причинах тяжелейшего экономического положения в США. Дело в том, что министр финансов США Джеймс Бейкер готов был объявить дефолт Америки после катастрофического падения (на 23 %) промышленного индекса Доу-Джонса в «черный понедельник» 19 октября 1987 года. Тогда же на 22% рухнул и Standard & Poors 500. 8 января 1988 года доклад Николаса Брэйди был опубликован. Результаты расследования в целом носили технический характер, в частности, специалисты назвали одной из причин краха бирж сбой компьютерных систем между крупнейшими банками Нью-Йорка и Чикаго. В реальности же в Вашингтоне сделали совершенно другие выводы: еще год-два, и от американской промышленности не останется и мокрого места. Цифры говорили о том, что восставшая из ядерного пепла Япония разорит Америку в конкурентной войне. Первым об этом написал известный американский журналист Джеймс Фаллоус, призывая ввести торговые ограничения на японские товары. Он ссылался на ведущего чиновника межведомственного Комитета по иностранным инвестициям в США (CIFIUS), который на условиях анонимности признался, что они почти десять лет испытывают самый настоящий страх за будущее Америки. Экономист Ричард Кац в своей книге «Взлет и крах японского экономического чуда» также писал, что в 1980-х годах в американском истеблишменте были уверены, что экономика Страны восходящего солнца угрожает национальной безопасности Америки значительно больше, чем ядерные ракеты СССР. И в самом деле, в то время Япония находилась на мировом Олимпе. Экспортирующие отрасли Японии завоевали практически все экономически важные сферы: от телевизоров и автомобилей до чипов. Её торговый баланс был самым мощным в мире. «В 80-х годах прошлого века Америку накрыл самый настоящий параноидальный страх перед японцами, - говорит президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич – Даже Голливуд снимал фильмы, в которых японцы безжалостно правили экономикой США. Это весьма показательный факт». «СП»: - Неужели Япония правила экономическим миром? - Судите сами, капитализация японских компаний достигла 40% мировой капитализации, значительно обогнав США. Такая же картина была и с недвижимостью. Суммарная стоимость земли на островах Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сикоку превысила стоимость всей остальной суши на планете. При этом в Новом Свете практически не было ни одной технологической отрасли, в которой лидировали бы янки. Думаю, что этот страх был вполне обоснован. Но то, что произошло потом, вполне укладывается в теорию заговора. «СП»: - Речь идет о валютных войнах? - Не только о них. На пике японского могущества было подписано соглашение Плаза, которое по рукам и ногам связало Банк Японии. Были еще подобного рода юридические договоренности, в частности, по открытости японских банков. После этого уже не в Токио, а в Вашингтоне решали, каким будет курс японской валюты. Естественно за три года – с 1986 по 1989 - он вырос почти втрое: с 265 иен за доллар до 138 иен. Особенно сильно подорожала иена после краха американских бирж. Параллельно раздувалась японская биржа, о чем я уже говорил. Вообще-то было много спланированных экономических подкопов под японскую экономику. «СП»: - Почему же японцы это упустили? - Когда 80-х годах 20 века заволновались в Европе, исследовательские группы, состоящие из «самых лучших и самых ярких» американских экспертов терпеливо объяснили скептикам, что немыслимые цены на акции отражают уникальный характер японских финансов и экономики. Причем настолько терпеливо, что в это поверили сами японцы, которые в 1988 году начали строительство огромного числа новых заводов, породив впоследствии экономику с приставкой зомби. Японское экономическое чудо рухнуло за один день. «СП»: - Вы говорите о 1 января 1990 года? - Совершенно верно. Стоимость фондового индекса биржи Никкей росла весь 1989 год, достигнув в декабре астрономической суммы – 38915 иен. Однако 1 января 1990 года токийская биржа испытала самое настоящее потрясение от выброса огромного количества японских акций и облигации. Банк Японии пытался стабилизировать ситуацию, выкупая активы. Но силы были не равны, и в августе 1992 года стоимость индекса Никкей упала до 14309 иен, что соответствует потере 500 триллионов иен или годовому объему ВВП островного государства. Списать эти убытки японцы не решились, тем самым обрекли себя на нулевой рост, который с небольшими периодами длится уже двадцать лет. «СП»: - Каковы последствия произошедшего обвала биржи? - Если бы этого не произошло, то в 2002 году японская экономика выросла еще бы на треть, значительно опередив США. Вместо этого в период с 1992 по 1996 года в Японии исчез один миллион рабочих мест, и эта тенденция сохраняется. Но самое главное – за последующее после этого десятилетие американцы опередили японцев по производству чипов, потеснив NEC и Toshiba. В компьютерных технологиях потеряли лидерство Fujitsu и Hitachi, уступив место Microsoft и Intel. Пострадала и автомобильная промышленность островов. Американцы тем самым вновь воссоздали однополярный экономический мир. «СП»: - Иначе говоря, проблемы Японии связаны, прежде всего, с финансовой системой? - Можно смело констатировать, что Япония попала в «ловушку ликвидности», о которой писал великий английский экономист Джон Кейнс. Что бы ни делали японцы, их экономика всё равно будет расти черепашьими шагами, поскольку в данной системе финансовых координат кредитные ставки и другие инструменты уже не влияют на увеличение валового продукта. Кстати, подобное наблюдается в наши дни и у нас, в России. А ведь в 2002 году всё начиналось хорошо. Строились планы об удвоении ВВП каждые семь лет. «СП»: - Россия тоже попала в ловушку ликвидности? - У нас сейчас такое положение, что, сколько денег не давай промышленности, все равно собственники и менеджеры уйдут в кэш. О том, что процентные ставки по кредитам бессмысленно снижать, признают даже в ЦБ России. Есть такой термин - анорексия экономики. Она, по выражению японских экономистов, поразила островное государство. То же самое можно сказать и о России. «СП»: - Экономист Ричард Кац предсказывал экономическое чудо в России, мол, мы, как и японцы, имеет одинаковую мотивацию экономического реваншизма за проигранную Холодную войну. - Это они у себя, за океаном, так думали и до сих пор уверены, что мы испытываем национальное унижение от проигранной Холодной войны. Наш народ этого даже не заметил, поэтому нельзя проводить параллели. Наша самая главная беда, которую, к сожаленью, по самым разным причинам не признают наверху, - это отсутствие реального экономического дарвинизма. Наш олигархат не прошел все ступеньки промышленной эволюции, а возник из кумовства и из популяции так называемых новых русских, чьи малиновые пиджаки, жадность и глупость стали почвой для огромного числа анекдотов. Все эти «национальные киты» российской экономики способны только тратить деньги на яхты и дворцы. Но и это было бы полбеды, если бы их убытки не покрывало государство из бюджета. Иными словами, нашей экономике, как воздух, нужны новые люди вместо несостоятельных бизнесменов. «СП»: - Может, не хотят раскачивать экономику страны? - Понятно, что реальная конкуренция чревата социальными потрясениями, чем, собственно, и спекулирует олигархат. Но чудес не бывает. Если мы не создадим равные условия для всех бизнесменов, то, в конечном счете, обречены на банкротство государства. Кстати, поскольку мы завели разговор о японском экономическом чуде, скажу о китайцах, которые категорически отказываются воспринимать советы из-за океана. Как раз по причине японской стагнации. Не берусь судить, насколько правы пекинские регуляторы, что не открывают свой финансовый рынок, но в Поднебесной строго следуют принципам экономического дарвинизма. Поэтому анорексия экономики им не угрожает, что не скажешь о России. http://svpressa.ru/economy/article/102936/