Коротко от автора:
Дорогой читатель, вынужденный и по желанию. Надеюсь, что после прочтения
сего произведения ты ощутишь, что изменился, не только количественно, но и
качественно.
Пятничное утро ничем не отличалось от всех остальных, ему предшествующих. В
сердце моем зияла глубокая рана, от которой можно было избавиться, только
получив тяжелую степень нелечащейся амнезии. Состояние это вполне устраивало.
Впереди находились только малоперспективные выходные, которые я собиралась
провести, вытирая себе сопли предметами домашней утвари.
Но, не теряя социального таланта, я тихо, спокойно, ненавязчиво, не без
помощи Вадима, уговаривала Кудрю, чтобы та отказалась от поездки на Капчагай,
и провела выходные с нами, неизвестно как.
Кудря оказалась мудрее, чем я могла предположить. Когда надежда была уже
потеряна, она прокричала мне в умирающую трубу о том, что выбора нет - на
Капчагай едем все, включая Ксаву, которая об этом не знает, и не узнает в
течение трех часов.
Ладно.
Утро, чуть больше десяти часов.
Не выспавшись, практически потерявшись в дебрях трассы на Капчагай, но
предвкушая незабываемый водяной досуг, пассажиры ТС под именем Паша в лице
меня, Ксавы, Кудри, ее маман и Макара, смело неслись навстречу цели.
Налитый в бетонную тарелку, Капчагай улыбался нам щербатой голубой улыбкой.
Кудря постанывала, находясь уже в ментальном контакте с ним.
Совершенно неожиданно нам пришлось свернуть с многообещающей дороги влево от
воды в неизвестном направлении.
"Там Баканас" - заметила Ксава.
"Я, конечно, не хочу показаться занудой, но Капчагай-то не там" - заметила я.
"Куда?" - оторвавшись от предвкушений, поинтересовалась Кудря.
Ответа не было на протяжении следующих ста километров. Его мы смогли
получить только тогда, когда Кудрин папа поставил нас перед фактом:
Река Или с довольно быстрым течением, заросший, грязноватый берег, рои
различных насекомых, голодные рыбаки вокруг.
"Все для вас" - комментировал папА - "чистая вода, не то, что в Капчагае
сейчас, тишина...Мы даже не будем рыбачить, пока вы не накупаетесь".
Суть этого послания мной не понята до сих пор, поэтому я не буду
комментировать свои переживания в тот момент по отношению к предстоящему
отдыху. Благо, девушки обладают очень хорошими характерами - уже через 20
минут мы нашли прелести сложившейся ситуации и черпали из нее все.
Место, где мы остановились, было очень тихим, и даже местами уютным. Гора
бурелома, выглядевшая как стенка между нами и дикой степью, послужила основой
для крыши-тента. В кустах жили насекомые, разные, тихие и крикливые,
кусающиеся и просто назойливые. Река лениво текла в сторону Балхаша, неся с
собой Капчагайскую грязь и полезные вещи, в ней запутавшиеся. Вода была
зеленовато-сине-коричневого цвета, прохладная (уж не знаю, что там с цветовым восприятием Мэтч, но вода была настолько чистой и прозрачной, что стоя в ней по пояс, можно было разглядеть каждый волосок на ноге. прим. Кудри).
"Мы в Дельте Или" - заметила я, тяжело вздохнув..:)
Чуть ниже по течению находился небольшой песчаный островок. Его мы и
облюбовали. Добраться до него было непросто - преодолеть несколько этапов с
разным по скорости течением, не напоровшись при этом на торчащие отовсюду
коряги.
Кусок суши до этого был уже облюбован расположившимися по соседству
рыбаками, поймать рыбу которым, как оказалось потом, не светило вообще,
благодаря нашим стараниям.
Ксава и Кудря решили заниматься зодчеством, средств для которого на островке
было предостаточно.
Кудря: "А что я щаз слеплю!" - с неподдельным восторгом на лице.
Мы с Ксавишной многозначительно переглядываемся - мысли у кумушек на
природе, добравшихся до песка, обычно сходятся.
Далее, Ксава предложила нам выложить на песке то слово, которое мы только
что вылепили в виде символа.
"Фак - пошлятина. Надо что-нибудь прекрасное слепить. Лав, там.." - ворчу я,
набрасывая на берегу контуры Сциллы и Харибды.
"Что может быть прекраснее фака?!" - не без пафоса замечают хором Ксава и Кудря.
За всем происходящим наблюдают уже не на шутку голодные рыбаки.
Единственное, что немного омрачало процесс расслабления, это мухи, которые
вились надо мной роями, лезли под кепку, в рот и доставляли прочий
дискомфорт. Я кричала, махала руками, но мухи не прекращали трудиться.
Девушки заметили, что их сложно обмануть. Кудря похвасталась, заявив, что
около нее нет ни одной. "Правильно. Они все на мне" - процедила я, не открывая рта, чтобы не проглотить одну из.
Утомившись, мы отправились спать. Я поместила свое тело в машине, куда не
могли попасть мухи. Они, встав в очередь, ждали снаружи.
Дальше мы ели. Ели много, вкусно, калорийно, долго, и при этом
разговаривали, что способствовало усвоению пищи, поэтому ее количество в учет
не шло.
Скорее всего, именно это стало причиной Кудриной нерасчетливости в
измерении угла, под которым следовало плыть в очередной раз на берег с
острова, чтобы не быть унесенной течением. Когда я обратила внимание на
переправляющуюся Катерину, она уже, барахтаясь, отплывала к Балхашу. В глазах
ее была надежда, надежда на меня. Пришлось прыгать в воду, чтобы составить
Кудре компанию. В конце концов, с трудом, запутавшись в снастях уже
голодно-злых рыбаков, мы выбрались на берег и решили, что в СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ
будем намного разумнее.
Следующий раз не заставил себя долго ждать. Во время нашего очередного
пребывания на куске суши, Макар, Кудрина собака, не выдержал и поплыл в нашем
направлении. Течение было намного сильнее попыток пса, а мы не могли спокойно
смотреть на его грациозный спуск. Постучали себя руками по груди, покидали
все, чем занимались, и опять прыгнули в воду. Собаку спасти удалось, удалось
и не оборвать только что установленные удочки успокоившихся рыбаков.
"Спасатели Малибу отдыхают" - в один голос выдохнули мы.

Где-то в этом месте должен быть кусок про то, как мы чуть не заработали 200 баксов. Ксава, пожалуй, возьмет на себя труд дополнить этим эпизодом сей шедевр.
Оглашая окрестности радиусом в километр нашим звонким криком и мелодичными воплями, мы нечаянно добились прибытия гонца с дружественного противоположного берега. Смысл его визита сводился к тому, что мы должны поехать с ним и за это будет нам счастье в виде 200 баксов, а дяденька при этом выиграет пари. Мы гордо и дружно отказались, так как от предложения и от дяденьки что-то неприятно попахивало... предположительно перегаром. Несолоно хлебавший доставщик молоденьких девушек еще минут 40 греб против течения чтобы добраться до места временного проживания.

До заката мы рельефили нашу землю, придавали ей новые формы.
Спать предстояло в палатке. К моменту причаливания она уже красовалась на
берегу - синяя, трехместная, с большим окном в ногах. Кудря и я, вспомнив о
наличии у себя художественных способностей, предпринимали попытки нарисовать
заход солнца в дельте Или. Было изведено немало материала, контуры
вырисовывались с трудом - по вине художников и опускающейся темноты. Клонило
в сон, особенно Ксавишну, которая проявила в течение дня феноменальную
активность, практичность и организованность, а это очень утомляет, если еще
учитывать, что обе мы с ней были почти не спамши предыдущей ночью.
Устроились.
"Метч, с почином тебя" - трубили дамы, в то время, как я пыталась запомнить,
какие из теней на стенке палатки принадлежат растениям и насекомым, а каких
стоит бояться из-за неизвестной их природы. Холодно не было, в воздух
впивался запах антикомариного геля. Юлька медленно отходила ко сну под свои
"любимые" песни в нашем с Катериной исполнении (репертуар состоял из пропетой с большим тщанием и до самого конца "я прошу хоть не надо лгать", пары проблеянных слов из "ланфрен ланфра" и еще чего-то очень душещипательного. прим. Кудри ). На двадцатой минуте душа поэта не выдержала и издала продолжительный леденящий душу рев. Пришлось замолчать до утра.
Спать было страшновато. Не потому что это был мой первый раз. И не потому
что перед палаткой не было ничего, кроме булькающей речной бездны. И даже не
потому, что природа была полна неизвестных до тех пор моим ушам звуков. Все
было просто - каждую секунду в голову мою приходила мысль о посещении кустов,
и эта перспектива радовала мало, если учитывать картину внепалаточного мира,
которая успешно сформировалась в моем больном воображении.
Первая стоянка была занята дятлом-убийцей (это, конечно, не черный рыбак, но
все равно звучит устрашающе), который стучал клювом по чему-то пустому,
возможно, даже пластмассовому тазу, каждый раз, когда я предпринимала попытки
исследовать местность.
Вторая предполагаемая точка приземления была охраняема кустом-гимнастом,
которых хватал меня за одежду и не давал пригнуться.
На третьей остановке, которая находилась в ста метрах от палатки, к моему
ужасу, обитал черный...хм...кактус в форме того, что мы лепили днем на острове.
Он смотрел на меня угрожающе и развивался по ветру, но я зажмурилась, сжала
кулаки и наплевала на него. Возвращение обратно сопровождалось дятлом, который перебрался к фаллосу и стукнул по нему.
С выделительной системой все было нормально до 14.00 следующего дня.
Утро порадовало нас своей пасмурностью и моросящим дождем. Мы лениво
валялись в палатке, иногда высовывая нос, чтобы убедиться, что солнца не
намечается. Смысла задерживаться не было. За считанные минуты стоянка была
собрана, и мы уже возвращались в жаркий город.
По дороге облизнулись, только завидев голубую Капчагайскую воду, помахали
руками голодным рыбакам, поймать которым так ничего и не удалось, мысленно
попросили у них прощения.
"Отдохнули хорошо" - комментировала Ксава, - "купались бы мы в Капчагае,
просто пассивно прыгая в воду, а тут - течение, борьба".
"Но.." - заикнулась я, но во время остановилась.
Неплохо. Лишним не было. Один из немногих наших отдыхов, после которого
работоспособность не была утрачена, а организм не чувствовал себя утомленным.
[700x431]