Прошло всего два часа. Даже вода в чайнике не успела остыть.
Наверное, какя-то моя часть осталась лежать там, снег медленно засыпал ее.
Мы вышли в полночь, погода была пасмурная, вскоре полил дождь.
Он помешал нам насладится журчанием ручья. Мы, зомби, передвигаем наши тела походкой
людей опьяненных эфиром. Мир уже начал изменяться. Мы не идем, плывем, и пейзаж проносится мимо нас.
Справа от нас пустошь черно-серая, слева вздымаются сосны, шляпая по влажной грязи мы еще не достигаем своего пика.
Ветер шумит в кронах деревьев, он усиливается и дождь так хлесток. На заливе буря. Здесь вода забрала нас к себе.
Я смотрел сферически на вздыбленную пучину, воспринимая ее как одно с небом. И, повернувшись я смотрю вдоль берега и вижу
гигантскую пасть, небо это небо, море - язык, готовый слизннуть полоску суши. Шум ветра сводит с ума. Всед за водой
стремится сознание, и это, действительно возможно потерять себя и не найти. Мы ходим вдоль берега беспокойно, пока смеясь не сознаем, что это наши телеса
ищут где бы им сесть. Ха! Мы только пасажиры, зачастую бессильные паразиты седлающие Зверя!
Все цвета меняются, мы приближаемся к большему безумию. Я закуриваю. Внезапное вторжение инородного цвета
переносит нас в новыйм эпизод. Я задаюсь вопросом почему больше не чувствую себя частью, почему ранее смотря на море я был един
с ним, но не более теперь. Ветер стих, его почти нет, и вода отступает обнажая камни. И, мы впервые смотрим своими глазами,
впервые открываем для себя отлив, исход воды в ночь полнолуния. И это прикосновение к таинству. Мой компаньон призывает меня покинуть берег,
я подбираю с земли ветку усик и присоединяю его к своему телу, теперь он моя функциональная единица.
Деревья вдоль берега похожи на гигантских богомолов, тянущихся к морю, ломанные созвучья. Мой полет в мир насекомых,
прерван. Они и у меня, порой вызывают отвращение. Здесь мы начинаем обсуждать вход в Лоно леса, и, наверное это оказало немаловажное воздействие
на дальнейший исход.
Снова вдоль пустоши мы идем и в пустошь, и лежа на камне, в тишине мы смотрем на танцы сосен, отчетливо выделяющихся на фоне фиолетового неба,
гипнотические движения, в тишине, это потрясающе, будто вечность проходит, мы смотрим. Я с криком прыгаю на соседний камень и рву мох...
Когда мы продолжаем путь, наше стремление к божественному Смеху, к бесконечное отжигу в неостановимом движение достигает тех
поверхностей где можно почувствовать его умом. Да, здесь я понял, что я и друг мой, обладатель диады рогов Силы,
сегодня стали дикими смеющимися богами, в лоне Богини, и она, природа раскроется перед нами полностью, проведет нас,
через все, что нам должно увидеть и почувствовать. Потому что мы Движимся, потому что мы Смеемся, мы Динамическая Сила,
Дикие и Безумные, и божественные в безумии. Мы шли караваном веселья иединства, обнимая и танцуя с деревьями. Когда, снова,
проходили у ручья, его журчание покорило нас, принеся благодать внизу живота, что за звук!..Телеса несли нас по пути неизбежного сопротивления к дому,
но курс изменился, когда мы вошли в Чудесный Лес, да именно Чудесный. Без цели и смысла мы двигались, и я напевал мотив,
что-то кружащееся и приглашающее, манящее. Падали на мох и любили деревья, смеясь. Strange things that love does- так, называлась
песня написанная Дэвидом Линчем, и звучащая во "Внутренней Империи". Странные вещи. Упавшие деревья - фаллическая идилия.
Мы сидели на холме поросшем черникой, холм, карта мироздания. Когда мой компаньон встал и произнес благодарственную речь
"Минуточку внимания, я хотел бы поблагодарить всех присутствующих..." Молча деревья на нас смотрели. Мы хотались по земле
от смеха. Потом шли дальше, я помнил, что далее через болото летом был престранный заброшенный лагерь. Никаких спортивных палаток,
все сделано своими руками. Но на ледяной дороге мы повернули назад. Мы были на корабле, мы были под водой. И я вел своего генерала,
среди траншей и разверстой земли, Смеясь. В Китае смех обожествляется, воистину!
Мы повернули назад и пошел снег, белое конфетти, бумага. Дробя текстуру леса и сводя с ума. И больше его падало, тем тише становилось.
Со снегом пришла тишина. В короткие два часа, столько раз менялась погода, создавая для нас сцены волшебного леса. "Пойдем дальше, чтобы
получить еше, еще, еще больше удовольствия!", крик-смех осеняющий лес. Больше танца движения. Желтое окно видно сквозь темные ветви елей,
сквозь хлопья снега - как в Сочельник. Два часа, даже вода не остыла.
И мучительные часы в постели, когда сожалеешь что голову не встроен рекордер чтобы записывать, снимать, зарисовывать все те извержения креатива,
вспыхивающие и гаснущие звезды в твоей голове. Волшебный лес, наши мокрые штаны это следы многочисленных соединений с тобой в любви, ах
Волшебный Лес сколько дриад, сатиров, леших породишь теперь ты.
Это "Страх и Отвращение в Приморске", маленькая жизнь, которую даже я не сохраню в памяти во всей ее безумной искренности.