Когда сон, сбросив маску темноты, улегся на подушки людей, когда луна, усевшись на свои летучие санки, покатила осматривать парад звезд, когда робкие часы, осмелев от неожиданной свободы, громко заявили о наступлении первого из положенных часов Ночи, слон, стоящий на стеллаже, сделал очередной шаг. Неспешное, на первый взгляд, его продвижение – 2 – 3 шага за ночь – было весьма тяжелым походом. Ведь если очень куда – то надо, и ты спешишь в это куда – то всем своим существом, всегда находится тот, кто поставит подножку. Бывают разные подножки: неумелое желание помочь, непонимание, насмешка, и очень редко – злой умысел. Чтобы не спотыкаться каждый шаг нужно обдумать, и только после, осознав, куда и зачем ты идешь – сделать выбор. Главное – выбрать направление и отпустить себя в свободное плавание – падение – полет к заветной цели.
Слон шел… Цель его похода – новая жизнь – влекла к себе, пробиваясь сквозь стекло заросшего пылью окна. Там, за узорами, выведенными временем, что-то пронзительно зеленело, искрило в дневном свете, мельтешило и вскрикивало. Там была жизнь!
Вначале, когда фарфоровый слон только попал сюда, за окном было пусто и холодно. Бледный рассвет высвечивал мертвый, навсегда замороженный хрусталь. Потом, спустя много смен дней и ночей, за окном началась жизнь. Исчез хрусталь – истек водой и чьими-то слезами. Затем до окна дотянулся, чей-то любопытный зеленый нос. Несколько ночей ничего не происходило, а затем Зеленый Нос вырос, и его не стало видно из-за пыли и насмешливого солнца, щекотавшего слишком любопытные глаза.
Тогда слон, не знавший ничего, кроме стекла, хрусталя и полок, отправился в путь. Его продвижению сильно мешала стоящая на пути посуда и такие же, как он, жители хрустального стеллажа. Их приходилось обходить, терпеливо снося внимание и обходя подножки, помнить Путь. Край хрустальной полки приближался, и последний шаг слон сделал, почти не задумываясь. Шаг сменился полетом, но не вверх, как хотелось бы фарфоровой игрушке, а вниз, на твердый каменный пол. Часы испуганно всхлипнули и зажмурились, ожидая безжалостного хруста и брызгов фарфора. Но чья – то теплая и сильная ладонь подхватила статуэтку и поставила на подоконник открытого окна. Фарфоровый слон смущенно качнул головой своему нежданному спасителю и шагнул туда, где в воздухе разливался живой свет.