Господь создал людей равными. Но потом от обезьян произошли мои братья и сёстры.

«Кем ты мечтаешь стать, когда вырастешь?» - один из ряда дебильных вопросов моего детства. Я не думал, что когда-нибудь вырасту. Но на вопрос отвечал с больным восторгом и весёлым, не по возрасту, блеском в зрачках, что мечтаю стать сероглазой королевой и Карлсоном! И чтоб на мне были серебряная плащ-палатка и шлем с забралом, как у сувенирного дяди Толика!
В отличие от меня, толпы моих братьев и сестёр (родных у меня – одна младшая сестра) были более адекватными и вяло отвечали, что хотят стать – врачами, учителями и, блять, космонавтами. Больше всего меня добивали мои двоюродные братья-близнецы, которые с прилежанием уродов хором отвечали, что мечтают стать инженерами. Точнее меня добивали родители, которые долго портили мне психику, уговаривая брать пример с этих долбоёбов. Я старался брать и даже попытался нарисовать в альбоме эту чудо-мечту - получилось некое подобие хуйни Малевича «Станция без остановки». В итоге все мои попытки закончились тем, что я научился врать родителям, отвечая им с улыбкой, похожей на осколочное ранение от гранаты, что хочу быть инженером. И у меня появилась тайная мечта - вырасти, чтоб братья-инженеры мне отсасывали.
Но был в нашей необъятной семье ещё один восторженный придурок, типа меня – мой троюродный брат, одного возраста со мной, Марат. Самый черножопый из нашей братии, он с пугающим энтузиазмом отвечал, что мечтает стать фашистом. Не знаю, но почему-то к его мечте все дети относились с уважением. Впрочем, как и к нему самому. Он же в свою очередь никого не уважал, кроме меня. Вообще-то, я всех своих братьев и сестёр считал идиотами и всех их одинаково любил. Но меня любил только Марат. Я был его лучшим другом. Мне это нравилось – он был красивым и сильным.
Мы выросли. Мужская часть нашего населения стала бизнесменами, шоуменами, директорами – ни одного, блять, космонавта. Женская часть стала женами таких же бизнесменов, как их братья. По-моему, проще было пережениться друг с другом, всё равно они все на одно лицо. И только братья-близнецы пошли по стопам деда-генерала и стали военными. Из прилежных инженеров они превратились в гомофобные деревья. Бабушка говорит, что фуражка деформировала им головы, как деду.
Детские же мечты сбылись только у меня и у Марата. Я стал чем-то средним между королевой в шлеме и Карлсоном в плащ-палатке. Хотя пытался стать инженером, но на четвёртом курсе моя голова окончательно превратилась в хуйню Малевича, и я ушел из института.
А Марат.. Марат погиб в первую чеченскую войну. Будучи наполовину казахом, всю жизнь, прожив в Москве, он воевал на стороне чеченцев. На могильной плите Марата кто-то старательно выдолбил слово «ФАШИСТ»..
Это был я.