Столько лет... тьмы. Она единственная приютила, убаюкала под своим покровом. Вскормила в этом жестоком мире и дала надежду. Дала пусть временный, но дом...

Когда то давно... я падал в бездну. Цепи сжимали мои крылья, раздирали их в кровь, не давали дышать. Тогда я пытался вырваться, порвать их и взлететь вверх, но с каждым мгновением падал только глубже. Я помню то время, когда я просто успокоился. И цепи сами спали с меня, рассыпавшись в пыль. И тогда бездна уже не смеялась надо мной. Она заботливо залечивала мои раны. Я и не заметил как мои крылья стали такими же черными, как она сама. И когда мои крылья окрепли, я больше не стремился вверх, а лишь несся навстречу дну, которого нет. Я погрузился во тьму. И полюбил ее.

Адские твари, монстры из ночных кошмаров... все они мои преданные слуги и любимцы. Их любовь ко мне почти осязаема. И я растворялся в этом без остатка, отдавая им в ответ тоже самое. Какими бы ужасными они не были, они не лукавили и не обижали меня. Да, они ночные кошмары. Я чувствую в них жажду крови и смерти, но они не виноваты в том, что такие.

Так внезапно, необъяснимо. Я сам стал светом и теперь только мучаюсь от этого. Пытаюсь найти покой во тьме, но теперь уже сам неволей разгоняю ее. Многие создания не могут подойти ко мне из за того, что крылья мои излучают свет. А я тщетно кутаюсь в плащ, что бы сбить этот свет. Это так больно... становиться тем, чего больше всего боишься. Сам свет вреден мне. Но теперь он со мной всегда...

Как наказание... как пытка. Часть моего мирка стала светлой. Там, где была серая пустошь теперь зеленая трава, цветы, озеро. Там безмятежное небо и белые пушистые облака. И если поначалу существам свет не вредил, то теперь он режет им глаза и тело. Безмятежные пейзажи не заселены ничем, кроме ветра. А я боюсь заходить в пустошь, что бы ненароком не сделать ее таким же пейзажом жизни. Мертвое дерево, сгоревшее когда то очень давно, иногда завывало и пробиралось в чужие кошмары, что бы напиться кровью и страхом. А теперь оно сново живо. Но больше не двигается и не может говорить. Оно стало самым обыкновенным деревом. И я так скучаю по его скрипу и крикам.

Это внутренний кошмар, который я просто не хочу видеть. Спрятаться в самом дальнем закоулк сознания и не мешать никому.