- Не город плохой, а люди, - подумал он и залез на подоконник. – И не дороги виноваты, а те, кто их выбирает…

С высоты 20-го этажа открывался потрясающий вид на Москву. Вот речка-вонючка, названная в честь столицы – течет себе куда-то вперед, начиная свой путь из болот, и не парится по поводу происходящего вокруг. Маленькие человечки построили через нее мосты и оседлали своими суденышками. А ей все равно. Даже когда они принялись усиленно загрязнять ее воды, ничего для реки не изменилось. Она просто стала более грязной и вонючей. Но как текла в никуда, так и продолжает это делать. Так же и время – течет себе, истекает годами и столетиями, неся с собой груз цивилизаций. Но ничего не меняется для него. Оно осталось временем и будет тикать вечно. Ведь оно само собственное – и вовсе не для людей. Это они придумали, что время создано для них. Снова ошиблись…

- Высотные красоты, - пробубнел он себе под нос и закурил. – Что-то есть такое в вас… Что-то для меня…

До рассвета оставалось несколько минут. За горизонтом уже во всю буйствовала зарница, и солнце вот-вот должно было вырваться на всеобщее обозрение. Трасса, видневшаяся из-за угла дома, постепенно заполнялась машинами.

- Понедельник, - заключил он и задумчиво уставился на автомобильный поток. – Сезон пробок открыт!

Внутри черепной коробки по мозгу скакали маленькие девочки. Каждая из них пыталась отхватить свой кусочек и спрятать под юбку. Глупые – все равно ему не суждено стать вашей собственностью. Он сам по себе – как река. Родился, чтобы течь по жизни в никуда. Хотя, в глубине своей души, каждая река, рано или поздно, мечтает стать морем. Или на худой конец – озером. В стоячей воде есть своя прелесть – ей не нужно никуда течь, преодолевая огромные расстояния. Она стоит себе, обрастая тиной и рыбаками, и знает точно, что завтра и через множество лет никуда не денется отсюда. Разве что придет кто-нибудь и высушит ее.

- Раз нога, два нога, - ухмыльнулся он и свесил ноги с балкона. – Полетаем?...

Чем больше вокруг тебя людей, тем больше ты ощущаешь себя одиноким – аксиома. Хотя, кому как… Но мысль того, что ты не останешься один все чаще берет вверх, и ты начинаешь сорить людьми. Думаешь, что вот уйдет кто-то и ничего не изменится – их ведь много роится вокруг твоей персоны. Подумаешь – минус один… Ерунда! Однако, жизнь, как сито, через которое постоянно просеиваются элементы человеческого рода. И есть вероятность того, что когда-нибудь оно просеет абсолютно всех. Останешься лишь ты и сито…

- Будем отсеивать мысли друг друга, - улыбнулся он и начал раскачиваться всем телом. – Алле-Оп!...

Интересно, правда ли то, что перед глазами стремительно летящего вниз человека проносится вся его жизнь? Он может увидеть все свои достижения и ошибки. Грамотно проанализировать их и решить, где он был прав, а где допустил роковую ошибку. Если так, то каким должен быть ужас человека, который в сантиметре от земли поймет, что сам прыжок его и был ошибкой. Погибнуть чисто по глупости – разочарование всей жизни.

- А потому мы ляжем спать, и будут сниться нам тупые сны, - сказал он утренней пустоте и слез с подоконника.

В комнате стоял полумрак. Разложенный диван, измятая простынь… Холодная измятая простынь. Совсем недавно она хранила тепло. Совсем недавно на ней лежала не одна, а две подушки. Но жизнь – река. И она протекла через эту комнату, забрав вместе с течением то, что не имело достаточного веса, чтобы закрепиться на дне. Но как бы там ни было, что-либо предпринимать уже поздно.

- И стоит ли вообще что-то предпринимать? – продолжил он вслух и лег на диван. – Спаааать…

Маленькие девочки мирно свернулись калачиками на поверхности мозга, выпустив из сонных рук его частицы. Волна пьянящей усталости прокатилась по всему телу, расслабив все мышцы. Сон наступил внезапно – будто кто-то неожиданно сбросил его на голову. Вместе со сном пришло и успокоение. Жаль только, что оно имеет временный характер. И когда он проснется, то поймет, что дорогу, которую он уже выбрал, вряд ли удастся сменить. Ведь реки не выбирают дорог – они просто текут куда-то вдаль…

(с) ShurbanCore

[698x341]