[600x640]
Иногда боль лезет из всех щелей, наполняет сначала всю комнату, все пространство, окружающее тебя, и потихонечку подкрадывается к тебе. Подходит тихо-тихо, как кошка, и ставит мягкие лапки к тебе на плечи. Сначала ласково касается подушечками, трется пушистыми щечками и твою шею и ласково мурлычит. Да-да, именно мурлычит. Боль очень ласковая, очень нежная и безумно коварная. Она дожидается момента, когда ты расслаблен и не ждешь подвоха, и впивается когтями в самое сердце. И начинает рвать его в клочья. И мурлыча, с наслаждением пьет капли крови, стекающие с острых когтей.
Боль живет своей жизнью, но ей нужна кровь, чистая и нежная кровь разбитого сердца. Сердца человека, душу которого она рвет на мелкие-мелкие обрывки, осколки, пыль… И тогда появляется страх. Обреченно оглядываясь назад, он робкими шагами уверенно идет к своей цели. Страх прямолинейно теряется в закоулках души и с упоением наблюдает за слезами обреченности, скатывающимся по мокрым щекам. И каждая слеза прибавляет ему сил и желания пить эти слезы дальше. Страх никогда ничего не боится, но любит, чтобы боялись другие. Он не терпит резких жестов и ярких эмоций.
Боль порождает страх и выращивает его. Только он, ее единственный и любимый ребенок, достоин жить в сердцах обманутых и брошенных. Только он может пить их слезы и упиваться их страданиями. Так умирает любовь. Ее разрывает в клочья боль и нещадно растаптывает страх. И на ее месте вырастает черная ненависть. Или серое безразличие. Две сестры, почти близняшки, которые убивают все живое и нежно, оставляя за собой только пепел и пыль. Для них нет счастья, солнца, веры, для них есть только страдания.
Стены воздушных замков рушатся, а на руинах остаются осколки былой любви.