Когда минуты тянутся веками,
И жизнь уходит на последний круг,
То пропасть боли стелется меж нами.
Я выть хочу от этих адских мук.

Так, к счастью, очень часто не бывает,
Но и не редко – что-то здесь не так,
Когда любовь с размаху убивает
Какой-нибудь очередной пустяк.

Но, хоть и жизнь практически пустая,
Мне правда наплевать на пустяки.
Они у нас слонами вырастают
И больше не берут еду с руки.

И топчут, топчут, топчут, топчут, мрази,
Всё то, что мы с любовью создаём…
Нам надо бы убить эту заразу.
Мы это сможем сделать лишь вдвоём.

И потому – не надо обижаться,
Иначе будет нам ещё больней.
Убить заразу эту – как два пальца –
Вдвоём с тобой. С тобою, а не с ней.

Но где ты, где ты, где ты, где ты, где ты?..
Есть только боль. И, в общем, хрен бы с ней.
Твоё молчание и безответность
Всех льдов Антарктики похолодней.

И я, дрожа, как Пушкин пред Дантесом,
Вяжу из боли мёртвую петлю.
Я тело отдаю голодным бесам,
А душу в тихой заводи топлю.

Но в этом месте не хочу я ставить
Три точки, а потом кричать «resign»,
Хотя уже почти не вижу клавиш,
А весь экран давно в моих слезах.

Я жду тебя немногим больше часа.
Я буду ждать ещё. Пускай, всю ночь.
Мне будет больно. Ну вот и прекрасно.
Уж лучше, чем валить отсюда прочь.

Да я этот пустяк убью на месте,
Разрежу поперёк и вдоль ножом.
Поймав его у тёмного подъезда,
Я дам с размаху в морду кирпичом.
Столкну ногой с высокого утёса,
Клеймлю огнём и высеку кнутом.

Я жду тебя, надеюсь, ты вернёшься.
Я очень жду. Волнуюсь, блин, притом.