Все воины в Вальхаллу попадают после смерти.
У них там вечный праздник – пьют вино из черепов
И заедают рябчиком, насаженным на вертел.

Так думал я, когда в грязи вперед на брюхе полз.
Прошло два года – и приполз, теперь хожу ногами
По городу, где точно сдохну я в конце концов.
Поскольку я со всех сторон здесь окружен врагами.
И с каждым годом все плотней сжимается кольцо.
Они не станут убивать – о, кто бы мог подумать! –
Боятся, вдруг кого из них я заберу с собой.
Я сам однажды задохнусь от мерзости и шума.
И струйкой пара растворюсь я в небе голубом.

Земля вокруг заражена, подснежники надежды
Здесь не растут, им не дает расти чертополох.
Однако редкие цветы смогли пробиться между
Гниющих черт их знает в чем безжизненных стволов.
И до сих пор их находить всегда мне удавалось.
Казалось, что найдешь цветок, и временно спасён.
Я ради этого всегда ходил гулять по свалкам.
А вот однажды не найду – и это будет всё.

И нечего жалеть теперь – пусть будет все, как было.
Да знаю, знаю, знаю я, что так оно везде.
На день рожденья подарите мне веревку с мылом.
Они мне пригодятся. Не сейчас, но точно здесь.
На той полянке, где цветы цвели весною ранней
Построят скоро дом, а нынче роют котлован.
О чем нам это говорит? О тщетности стараний.
И правильно, что все поэты попадают в ад.

Мне скучно ждать, пока начнет развешивать медали
Какой-нибудь очередной совсем нелепый Бог.
Меня все эти боги, если честно, задолбали.
И им уже давным-давно пора отведать стали.
Ты, если соберешься, то возьми меня с собой.

(c) Алекс Бамбино