У каждой из нас, как ни крути, есть свой любимый мужчина. У меня их два. Первый весит 10 кг, черный, как сажа, и питается исключительно говядиной, порезанной кубиками. Со вторым я провожу свои самые безумные ночи. Первый – кот моей близкой подруги Василий. Второй – Питер.
В Петербург я приезжаю в начале июля, получив свою зачетку и три часа на сборы. Москва всегда провожает меня переполненными вокзалами и смогом – ревнует, наверное.
Питер встречает. Встречает каменными мостовыми и мансардой с видом на Финский залив.
«Ну чем не Венеция?!» - восклицает Алекс, закуривая очередную сигарету. У Алекса кошачьи глаза, брови вразлет и диплом квалифицированного архитектора. Но Алексу все равно. Летом в Петербурге ему важны только сигареты, секс и Интернет.
Алекса я знаю уже тысячу лет. Первые одиннадцать прошли за одной партой, последние 989 у него - в питерском архитектурном, у меня – в московском ГИТИСе. Только белые ночи мы проводили вместе на его мансарде, с бутылкой «Мартини» и белым хлебом (не удивляйтесь, так питается только питерская богема) – все это под старые сборники Bryan Adams и Depech Mode…
Питер, как предчувствие. Разводные мосты и пьяный воздух… В совсем легком платье (моя маленькая гордость) я шла по булыжной мостовой. Могла бы идти босиком, только очень рисковала быть непонятой местными жителями. Алекс снова забыл меня встретить (вот уже три года подряд одно и тоже), и ждал меня на трамвайной остановке на Суворовском, улыбаясь, как Чеширский кот, готовый на подвиги в размере четырех моих чемоданов.
«Аааа!!» - внутри меня все кричало во весь голос, сердце билось где-то на уровне лопаток… Я летела! И только мои чемоданы подрезали мне крылья…
- Ты чего такая счастливая? – Алекс поцеловал меня в щеку, а я поняла, что его веснушки вызывают во мне щенячий восторг.
- Какая? Счастливая?
- Счастливая. Красивая. Любимая… - Алекс улыбался. Какие там веснушки?! Восторг вызывал весь он: с макушки до пят!
- Питер, Сашка! Питер, как предчувствие…
- По-моему, там было «Космос, как предчувствие»… Да что за бред?
- Бред… Это я устала просто. Не обращай внимания. Как там твой проект?..
Привычная картина: мы курили на мансарде… Стоп-стоп. Я курила. Алекс куда-то исчез, оставив за собой лишь какой-то аромат: что-то среднее между дорогим парфюмом и дешевыми сигаретами. Звал с собой. Я не пошла. Так случилось, что я приезжаю в этот город отдыхать от ночных клубов, но Алекс неумолим. Из года в год одно и тоже… Ничто не способно испортить мой рай (в составе: прибой, ночь, открытое окно и мартини с пледом). Кроме, конечно, звука брякающих ключей в дверном замке и очередного девичьего смеха…
Они завалились ко мне: пьяные, хохочущие… Она постоянно его целовала, искала губами его губы, а он извинялся одними глазами:
- Подушка в шкафу… Найдешь сама, ладно?
Так пройдет неделя. Я успею обойти любимые переулки, магазины и набережные… Как обычно, куплю какую-нибудь бредовую вещицу, чтобы потом вместе с Алексом смеяться над ней, как сумасшедшая.
- Девушка… Девушка, подождите, пожалуйста! – на пересечении глухих улиц, там где редкие прохожие стараются быстрее скрыться под старыми арками, меня догонял красивый, но безнадежный мужчина. Красивый, потому что это было видно по рукам и смазливой мордочке. Безнадежный, потому что это просто было видно.
Я даже забыла испугаться. Остановилась и вопросительно посмотрела на него.
- Девушка… А давайте знакомиться!
- Давайте. Только я спешу. Может быть отложим знакомство на более удобное время?
- Так всегда. Когда мне спешить некуда, мимо обязательно пробегает вся в делах и заботах моя судьба…
Он так искренне расстроился, что я не удержалась и рассмеялась.
- А почему вы смеетесь? Вот мне в пору здесь плакать…
- А с чего вы решили, что именно я – ваша судьба?
- Любая встреча судьбоносна.
Я опешили от этого шедевра гениальной мысли.
- Нет, нет… Я абсолютно серьезно. Вы только подумайте, мы встречаем миллионы людей, ежесекундно совершаем выбор и делаем крутые повороты… И все это для того, чтобы на исходе жизненного пути сказать: «Все было предрешено».
- Где-то я это уже слышала…
- Конечно слышали. Потому что читали Ричарда Баха.
Вы когда-нибудь встречали на улице мужчину в семейниках и в рваных тапках, читавшего Ричарда Баха? Даже если и встречали – не сомневаюсь, это был он.
- Там мой трамвай…
- Ваш, мой, их… Вы восхитительно красивы.
- Спасибо, я… Я знаю.
- И все-таки…
Моим философским размышлениям не было бы конца, если бы не трамвай и звонок Алекса:
- Але, ну ты где? Я уже переживаю…
- Не переживай, меня задержала встреча с судьбой, - я заулыбалась и похромала в сторону остановки, - А еще у меня сломался каблук. Так что все плохо…
- Сломанный каблук – к счастью!
- К счастью в лице моего судьбоносного знакомого? - я обернулась в сторону переулка, но таинственный почитатель творчества любителей самолетов куда-то исчез. Опять же таинственно.
- Нет, в лице меня и целого блока шоколада…
- Ура! Шоколад!
- Тебя встретить?...
Алекс красиво стряхнул пепел. Он все делал красиво. Я успела привыкнуть.
- Вспомнил, вспомнил! Такие же сережки я видел на Ториной классе в восьмом!
- Это та самая, с которой ты танцевал всю ночь выпускного вечера?
- Ну… Выпускной был девятого класса и танцевал я с ней часа три… Остальные два…
- Ты тогда мне сказал, что мне не идет сочетание белого и красного…
- Ааа… Забудь. Тебе безумно идет сочетание белого и красного. А все, что я говорил – бред влюбленного мальчишки…
- В кого это влюбленного? – я искренне удивилась.
- Не задавай глупых вопросов. И поцелуй меня, наконец…
Алекс оставил после себя привкус сигарет. И моря. Нет. Финского залива.
Что было бы, если б не было всех этих фраз, в действительности, малозначащих и его привкуса?
Были бы все те же булыжные мостовые, яркие люди, фонтаны в Петергофе и бессонные ночи, потому что опять не успела до развода мостов…
Все так же. Только я поняла в чем прелесть именно этого лета.
Алекс сидел на полу с голым торсом, вокруг него лежала груда чертежных бумаг. Он смотрел безумными глазами:
- Лапа, у меня вдохновение! Никогда такого не было… Смотри, какой проект!...
Я его муза. Только тсс-с-с…
Он размахивал руками, отчаянно жестикулируя, и рассказывая о своем творении.
А я обнимала его сзади и точно знала, что там будет мансарда и все собрание Ричарда Баха.