Когда ты спросишь откуда этот страх и сомнения, когда они станут твоими и ты им откажешь, когда ты скажешь, что нужно развиваться и люди к тебе потянутся. Тогда возможно я посмотрю на тебя как на разочарование и посмеюсь.
Когда я лежала, расставшись с А, с температурой, укутываясь в мокрое одеяло, а мой отец сидел на кухне и пил вино с моей подругой. Мне так хотелось сжечь их обоих, своей лихорадкой разметать по кусочкам. Тогда во мне из последних сил родился рык, который загнал ее в комнату и закрыл на ключ. Разве ему стало стыдно?
Нет, он звонил моим подругам и предлагал встретиться, как будто ни в чем не бывало. Как стыдно мне было слушать, что он им писал. Когда он разглядывал мои ноги. когда он отбирал телефон, чтобы я не увидела смс от какой-то там, очередной. Когда мать советовалась со мной, а что делать у него же роман. мне так хотелось кричать - уходи, беги-беги-беги. Пусть в моей жизни будет оправдание ненависти, злости, несправедливости. Пусть мне не придется снова слушать его поздравления с днем рождения.
Да у меня не было насилующего отчима или отца, который ушел. У меня был отец, которого нужно было знать. и каждый раз верить, что он не чужой. Так я привыкла ко лжи, так я привыкла к раздражению и ненависти, к неуважению, к ревности.
Я набрала ему, как всегда приехав внезапно в родной город, он перезвонил. Но перезвонил не мне, а "Марине". Да ладно очередное маленькое предательство.
И вот зачем мне нужна была эта правда, если в целом ничего не менялось. Мы шептались и болели друг другу с мамой, но в целом все оставалось как есть. А и нужно было обязательно поздравлять друг друга, не обижаться и не быть грубой.
И вот ты снова увидишь, что я оскалилась, что я сейчас вытрясу всю твою душу. Что я вместо нежности снова злюсь, обвиняю и кусаю. И я прощу тебя, потому что кому это нужно. Но черт, я же так люблю. Я душу и люблю, и чем дальше тем патологичней. Привет садист, привет мазохист. Вот мы и нашли друг друга. Давай заниматься жестокостью, давай только мы поймем почему так хорошо нам вместе, по самое сердце в чужих обломках. Жало жалит.