Больше всего это место походило на ад.

Красные сполохи по почерневшим стенам, и дышать нечем. Вокруг пляшет и беснуется пламя, слизывая со страниц истории очертания этого помещения. Он был только рад – запах гари куда лучше затхлого душка, витавшего здесь ещё полчаса назад.

Всего полчаса – и безразличные ему предметы обратились в пепел. Если бы огонь вот так же просто мог забрать и его воспоминания…

…Розовые хлопья в плавном танце, древнем и неизменно выразительном, касаются щёк, губ, ложатся на плечи, крывают землю рваным покрывалом. Эти щёки, эти губы… Их забыть, забыть всё с ними связанное, выкинуть из головы – было бы лучше. Не получается…

Он не знал, сколько тому или иному мастеру понадобилось времени, чтобы создать свой шедевр, теперь обречённый на гибель во славе – выставка закрылась сегодня вечером. Зато он чётко понимал, что у него самого сейчас времени почти не осталось.

…Тихий приглушённый голос доносится сквозь ватное облако, непонятые слова настойчиво стучатся в виски, чтобы смешаться с общим болотом  мыслей и навести ещё больший беспорядок в голове. Лучше бы не слушать, но раз уж не смог забыть эти губы…

Дальше, дальше, вглубь лабиринта из пылающих коробок. Туда безошибочно ведёт инстинкт и что-то ещё, к чему он пока не решился приглядеться. Возможно, это только иллюзия, самообман – нет ничего, что повело бы его в правильном направлении. Но мир состоит не только из обгорелых красок.

…Открытый ясный взгляд, проникающий в самые глубины беспокойного сердца и при этом ничего не скрывающий. Уметь бы читать в нём. Впрочем, лишнее – по этим серебристым омутам понятно без слов. Следовало догадаться ещё несколько лет назад. То, о чём вечностью – или мгновением? – позже скажут бледные  губы…

Все оттенки красного пляшут перед взором, всё сливается в сплошную жидкую воющую массу. Обострённые чувства предупреждают не хуже пожарной сирены: уже близко! Там, за поворотом, бой!

…Неожиданно робко, практически неслышно касаясь и тут же будто испугавшись, отстраняясь...

Одинокий и от этого резко выделяющийся из общей какофонии крик. Одно  поразившее цель заклятье. Один труп – и этот невыносимый, пронзительный, смеющийся, жадный взгляд. Жив…

 Еле слышный шелест листвы. Еле уловимый шёпот невозможно бледных губ. Спокойное чёрное море, золотая дорожка света от заходящего солнца. Золотые отблески на пепле волос. Значит, заклинаний было два… И второе гасит этот серебристый взгляд. Навсегда – он не смирится с этим. Никогда –

– но в конце каждому даётся два пути, и за вами право выбирать. Ты узнаешь, что выбрал этот человек, шинигами. В своё время.

Настроение сейчас - лиричное