Раздавленная твердыни постепенно потухала. Никогда еще население Терла не видело такой мощи. Некоторый люди, которые оказались в канализацию после первого удара, утверждали, что сами ангелы спустились с небес, чтобы завершить дело. Но количество оказавшихся там было мало, а количество пришедших на своих двоих еще меньше. Канализация вывела остаток людей прямо в западню. Захватчики смогли предугадать все. Предугадать ли? Или действительно во главе армии тропосов стояла высшая сила, никто не знал.

Караван состоял из ста человек. Рабы, которые были взяты в Терле шли в середине колонны. Скованные по рукам и ногам тридцать человек шли опустив головы. Никто не смел поднимать голову. Ведь с поднятой головой могут ходить только свободные люди, а рабы даже за людей не считались…К своей участи люди привыкли в течение первых 2 недель пленения. Хлысты и палки быстро могут выбить из человека все, оставив только усталость. Но в глубине души рабы всегда остаются людьми. Но глупые рабы все время пытаются показать это своим пленителям, и непременно получает за это лишние удары хлыстом, а смекалистые таят в себе все человеческое, надеясь на один шанс, которые им может предоставить судьба. Зерал, относился ко второй группе рабов. Первое время парню лет 15 доставалось много, но потом, смекнув, что так он ничего не добьётся перестал выпячиваться. У молодого человека было достаточно мозгов, чтобы затихнуть, а потом, когда придет время, вырвать из своего тайника все человеческое. Весь огонь своей души и всю жажду опять стать человеком. Надо было просто ждать, а случай обязательно представится. Ведь захватчики тоже люди, а людям свойственно совершать ошибки. По крайней мере на это и рассчитывал молодой ученик Фелигонского университета твердыни Терл. Но времени оставалось мало, а подходящего плана у парня еще не было. Конечно от оков можно было избавится, и просто дать деру во время привала, но собаки бы вмиг отыскали след беглеца и вернули бы его обратно, а вновь становиться рабом ему не хотелось. Вновь стать рабом это значит вновь испытать посвящение, а посвящение тропосов представляло собой 40 палок. Людей добивали до смерти, а тех кто выживал брали как самых крепких. Зералу досталось сполна. После посвящение он даже руками двигал с трудом. По прошествию третей недели тело стало двигаться почти как раньше, но полностью не восстановилось. Студент был измотан от напряжения. Да и кто бы смог стараться весь день быть напряженным? Особенно на привалах и ночлежках. Все время парень старался держаться возле стражей. Пытался услышать хоть малейшую зацепку для плана, который надо сделать в минимальный срок. В универе их учили создавать планы и воплощать их в жизнь. Были даже и практические работы, но с обоих сторон в них участвовали студенты, а значит и такой простоты и действинности, как в реальном мире не было. Да и продумывалось все это около недели. А сейчас не было даже задумок. А значит пока просто надо идти не смотря ни на что. Просто потому что до смерти хочется жить.



На очередном привали людей перековали по пятеркам за руки и снова развели шесть костров. Надвигались холода, а продавать испортившийся товар не было смысла. Одежду, которую выделили для них, уже расхватали проворные стражники, но все-таки рабы это деньги, а чем больше денег, тем полнее желудок, а значит и костры развести не лишнее. Теперь никакой преграды для отчаянного смельчака не было. Но только безмозглый истукан стал бы совершать побег сейчас.
Рабы совещались. В одной из пятерок Зерал даже услышал обрывки плана побега. Молодой человек сидел обняв коленки руками вдали от своей пятерки, благо цепь позволяла, и молчаливо смотрел на огонь. План был обречен с самого начала. Это Зерал знал наверняка. Еще несколько недель назад им была замечена очень интересная особенность привала. Перековывали их довольно часто, но не случайным образом. В самом начале пути, когда Зерал лежал в искусственном лазарете, молодой человек видел как шестеро человек пришли и легли на койки сами. Тогда он не обратил на это никакого внимания, но с тех пор они еще никогда не встречались за одним костром. Именно их Зерал считал стукачами. И один из них сейчас обсуждал план побега. Эту информацию студент никому говорить не собирался. Конечно, это жестоко, но тут уже каждый должен действовать сам. Никто тебе не порекомендует, что тот, кому ты рассказал, не сдаст тебя. Да и за это можно зацепиться во время побега. Умные люди учатся на чужих ошибках, если ты знешь, что ошибка будет, то легче просто проследить механизм защиты от побега. уж эта информация точно понадобится. Да и мысли как уйти от собак у человека уже появились. Через два дня дорога уткнется в поле, на котором недавно должна была быть схватка. Трупы людей скорее всего еще там, а значит собака вряд ли сможет учуять его. Да и судоходная речка не далеко от того места. Плохо только одно. В первую ночь после побега караул скорее всего усилят, а значит надо быть точно во всем уверенным. Пока же в его плане оставалось слишком много если.
Все шли молча. За разговоры били всех, кто участвовал в диалоге и всех, кто был рядом. Людей снова перековали. Как это часто бывало раньше, стукачей связали рядом. Именно тогда студент заметил, как один из “беглецов” передал клочок пергамента соседу. Передал профессионально. Если бы Зерал не знал за кем наблюдать, то и не заметил бы. Что же, теперь песенка беглецов спета. Через час, обладатель записки подвернул ногу, и был отведен в конец колонны. Во всем остальном день прошел, как и любой другой: дорога, повороты, дорога, пыль… Вечером, перековав всех вразнобой, стражники развели костры и отправились на свои посты. Ничего особенного не было видно. Все было так же как и в любой другой день. Солдаты разносили еду, беззаботно беседовали, откалывали шутки и гоготали над ними. Ночь спустилась как всегда незаметно, и все пленные легли спать. Все кроме Зерала и беглецов. В свете костра было видно, как зашевелилось 6 человек. Все быстро шебаршили в кандалах железяками, спрятанными с каких- то складках одежду. Лёгкий дзыньк и вот уже кандалы упали на землю. Зарал затаил дыхание. Сейчас должно было стать ясно, как именно собираются ловить беглецов. Выпустят ли их из лагеря или устроят засаду чуть поодаль. Все было тихо. Вот 6 теней покинуло лагерь. Тихо. “Зачем они их выпустили?” – думал Зерал. “Неужели будут догонять?”В течении часа ничего не происходило. Смысла ждать больше не было, а скоро ему понадобятся все силы. Студент уснул как только закрыл глаза.


Зерал, как и остальные студенты, стоял в высоком зале академии. Только что было разбирательство планов побега. Преподаватель, мистер Раск, только что взял тетрадь Зерала. У Зерала подкашивались ноги. Никогда еще не было такого волнения. Голова гудела, а тело не слушалось. Раск подносит пергамент к глазам, а когда опускает его, то вместо учителя в кресле восседает ухмыляющаяся физиономия погонщика. Доля секунды и зал покрывается огнем. Крики и коридоры продолжающиеся бесконечно. Трупы, кровь, треск, оружие. Короткая боль в области левого плеча, попытка отмахнуться не увенчалась успехом. Вот его схватили за левое плечо. Ноги подкосились и сознание уплыло в забытье.
Проснулся Зерал в холодном поту. Сон, который был на половину явью, еще стоял в глазах. На плече лежала спокойная рука Краста, молчаливого раба, который ночевал рядом с ним. Жестом пробудитель указал на молчаливый лес. Все было так же как и ночью. Ничего нового не было видно. Вдруг снова раздался треск сухой ветки. Их вели. Вели пятерых смельчаков, которые попытались бороться за жизнь. Оставшийся один был предателем и виновником такого скорого похищения. Ему то сейчас ничего не светит, а вот остальным. Даже подумать страшно, что сделает с ними погонщик. Наказание за побег самое страшное не потому, что охранникам пришлось за тобой бегать, а потому что ты считаешь себя способным на такой поступок. За то, что ты считаешь себя человеком. А это значит, что над тобой надо еще работать… Зерал гнал эти мысли прочь, но перед его взором вновь и вновь появлялись лица храбрецов, дерзнувших добрать до свободы.
Людей начали поднимать, перековывать и ставить в три колонны. Провинившихся ставили поближе к надсмотрщикам. Шестеро людей заняли места по бокам каравана, и весь путь получали хлыстами по своим и без того избитым спинам. Все остальные старались хоть как-то помочь людям то и дело падающим в пыль дороги. Зерал насчитал 36 ударов. Спины беглецов представляли собой сплошное красное месиво из мяса и крови. Зерал решил не шутить с судьбой и совершить свое действие ночью. По крайней мере тогда ему придется возвращаться назад. С таким темпом ходьбы караван проедет поле как раз днем. И будет уже без разницы какой ночью сбегать. Разница состояла только в том, что возвращаться гораздо удобнее, чем идти неизвестной дорогой. Поэтому и побег должен был произойти следующей ночью. Да и сил так больше останется.

День был на удивление теплый. Солнце светило, нещадно жгло плечи и скрывалось за маленькие тучи. Первая половина дне Зерала интересовала так же мало, как и вторая. Основное он знал. В нос уже сейчас бил запах гнилого мяса. Значит тела еще не расхватали. Стервятники наверняка пируют уже который день. С каждым шагом запах все усиливался и становился все нестерпимее…
В самом начале второй половине дня дорога вильнула, открывая людям вид чудовищного сражения. Поле стало красным от крови, которой налилось изрядно. В некоторых местах трупы были сложены в одну кучу. Наверно их просто хотели поджечь, что бы особо не мучиться. Но победитель быстро понял, что, что бы всех сложить, понадобится не меньше 5 дней работы, и бросил эту затея. С первого вида было ясно, что победившая армия торопилась. Торопилась на столько, что даже трупы сраженных ими были осмотрены и раздеты по ходу строя. Люди, лошади валялись в бессмысленном порядке. Где – то в земле, наклонившись, стояло знамя проигравшей армии. Флага как такового и не было. Осталось только обгорелое древко, вокруг которого лежали порубленные тела. Уж на что, а на то, чтобы сложить тела командиров в кучу вокруг флага и поджечь их, у захватчика времени хватило. Раз, два, три, четыре. Четыре обгорелых трупа лежали вокруг знамени. “Но почему только четыре?” подумал Зерал. В Академии им говорили, что командующих всегда пять. “Неужели были перебежчики? Или просто его взяли в плен.” Не успел студент подумать об этом, как на столь тщательно прорисованной картине появился последний штрих. Кто-то из солдат кинул в поле камень с дороги. С места куда угодил камень тут – же поднялось несколько стервятников. Проклятые трупоеды доедали тела героев, которые умерли за свою страну.

В вечер побега Зерал вызвался собирать хворост и отправился относить собранное к большому костру охраны. Там с помощью не хитрых манипуляций в карман студента перекочевал крошечный кусочек мыла, который стражники так легкомысленно оставили около бадьи с водой. Это не хитроумная штуковина должна была освободить его от оков. Во время перековки Зерал отыскал глазами оковы побольше и совершенно случайно оказался у них когда людей должны были сковывать. Вот так и получилось, что оковы оказалось снять чуточку легче. От оков Зерал избавился только глубокой ночью по средствам слюны и мыла. Смазав себе руки, студент мучился, вытаскивая их. С его выбитыми суставами это не представляло особого труда, но торопиться не стоило. Ночь была достаточно светлой, а потому спотыкаться на каждой колдобина при беге не придется, но и для преследователей задача тоже упрощается. Об этом человек не думал когда брал оставленные кем-то из стражников сапоги, которые бесхозно лежали у края лагеря. Сам хозяин же мирно посапывал в близстоящей палатке. Сапоги оказались четь велики, но такие мелочи не интересовали беглеца. Потуже перетянув шнуровку, Зерал отправился в путь. Молчаливо, на четвереньках молодой человек преодолевал одиноко стоящее дерево, к которому были привязаны сторожевые собаки, которые в свою очередь спали без задних ног. Дальше все было на много проще. Как только студент отошел на десять-пятнадцать метров от лагеря, он встал. Первое время беглец шел тихо, постепенно ускоряя шаг. Через 10 минут человек уже бежал с нормальной скоростью. Скоростью, которую он посчитал оптимальной для того, что бы добраться до поля. Бежать приходилось по двадцать минут, а затем минут пять идти шагом. Так хотя бы дыхание можно было сберечь. Вдох, вдох, выдох, вдох, вдох, выдох. Сердце колотилось с бешеной скоростью, и кровь била в виски, но человек продолжал бег. Главное сейчас добежать, главное добраться, а каким ты там окажешься это уже другой вопрос. Бег давался не легко, но цена была слишком высока, а значит надо использовать все, что только можно для прохождения пути надо сделать. Зерал медленно остановился. Именно так надо делать, когда решил сбавить шаг до минимума. Что бы не терять зря времени, бывший студент отломил от дерева сухую ветку толщиной в два пальца. В ходе путешествия может и пригодиться хоть какое-то подобие клинка. Но все это будет бессмысленно если он не успеет к полю в срок. Сроком же остается ранний подъем каравана. Потом за ним пустят собак, а сами двинут за ним на лошадях.
Такими темпами он будет у поля через два с половиной часа, но даже такой темп сохранить было чрезвычайно сложно. Но если этого не делать, то шансов, на то, что тебя поймают гораздо больше, а значит и держать темп и сохранять дыхание нужно. Из головы беглеца исчезли почти все мысли. Теперь его вела только тяга к свободе. Нескончаемая жажда жизни. И только об этом он мог думать. Только это давало ему силу, которую ничто не могло побороть. За свою свободу человек дерется ожесточенно. Только она остается у человека, когда его родина уничтожена, а позади остается место заточения на долгие недели.
Так прошел час. И примерно тогда уши Зерала подсказали ему, что на встречу ему несется разгоряченный от темпа человек. Не долго думая подросток прыгнул в придорожную канаву и затаился там. Задержать дыхание было очень тяжело, но неимоверным усилием воли беглецу удалось перестать дышать. Секунды казались часами. Время, как будто забыло свой счет, и нарочно тянулось бесконечно долго. Клацанье копыт приближалось, вот уже можно разобрать силуэт всадника. Посланец из Тропоса несущийся, загоняя коня, пронесся мимо затаившегося преключенца. Как только всадник завернул за первый поворот, беглец выбежал из кустов. Теперь остановок не будет. Все уже решено. Если промедлить, то его шансы будут сведены к нулю. Через пол часа гонец приедет в лагерь, а значит и нехватку раба увидят, погоня отправится в течении пяти минут, а через пол часа Зерала схватят. Такая перспектива, увы, не прельщала молодого человека. Темп был взвинчен до максимума. Не о чем кроме бега человек перестал думать. Бег это единственное, что его занимало в данный момент. Все лица в сознание и памяти потускнели, все предметы отложены. Все силы были отданы бегу. От него сейчас зависела его дальнейшая жизнь. Больше чем жизнь, перед ним стоял выбор – существование или жизнь. Выбор был максимально прост и лаконичен. Жизнь, существование и ничего лишнего. Все станет ясно через пару часов, а пока надо бежать. Никогда в жизни Зерал еще так не бегал. Не тренировках у него была физическая подготовка, но, не утруждаясь, студент получал отлично по всем дисциплинам. Третий курс не требовал слишком много… Поэтому то человек и мог себе позволить заниматься только лишь ради удовольствия. Предупреждение о войне все студенты восприняли как полу шутку. Всем казалось, что Терл не приступен, что ни одна армия не сможет прорвать его оборону, а весь сыр-бор был только для того, чтобы увеличить успеваемость учеников. Но все догадки с треском провалились. Теперь все было по-другому: Терла, ровна как и университета больше не существовало… Все профессора уничтожены, а студенты пойманы. Вся надежда теперь оставалась на высшие силы. Вряд ли уже кто-нибудь сможет остановить тропосов, прибрать к рукам эти места. Право сильнейшего будет соблюдено. Люди же, которым удалось затеряться, теперь примкнут к какому-то из более сильных городов. Так было и будет всегда. История говорила об этом при каждом удобном случае. Беженцам придется не просто, если они конечно остались.

С каждым шагом поле все приближалось и приближалось. Вот уже последний поворот, за ним спуск и путник оказался бы на месте. Погоня должна быть в дороге уже минут 20, а значит и времени в обрез…”Осталось чуть – чуть. Нет, я сделал слишком много, что бы просто так сдаться. Я должен быть на свободе.” –голова Зерала снова начинала работать. Вот он спуск. Вот уже скачет погоня. Теперь пути назад не будет, теперь только вперед. Вот уже и поле, его видно с этого обрыва. ”Может срезать?” – мысль возникла и тут – же была признана бестолковой и исчезла. Срезать, он бы конечно срезал, но вот ломать себе ноги на каменистом спуске, расположенном почти под прямым углом путники почему – то не хотелось. Легче пробежать еще метров двести. Время не ждет. Вскоре все будет ясно, осталось всего пара минут. Вот уже спуск. Пыльная тропка ответвлялась от основного тракта и достаточно резко спускалась вниз. Человек пролетел оставшиеся метры на одном дыхание и побежал к наибольшему скоплению трупов. Бежать стало горазда труднее, но от этого все еще зависела его жизнь. С его пути разлетались разбуженные птицы и черными молниями взлетали в небо. Вот уже и куча героев, сложивших свои головы, ради пустого ничего. Не долго думая, Зерал попытался закопаться в эту кучу. К тому времени, как ему это удалось, в небе уже летала целая свора птиц. Все птицы, которые есть на поле, проснулись и взмыли вверх, избегаю возможной опасности. Зарал, окончательно зарывшись в кучу мертвых людей, начал осторожно вглядываться в ночь. Там, на холме, стояли фигуры четырех всадников, рядом с которыми вились 3 собаки. Люди что-то обсуждали, в течении короткого времени, а затем разъехались в разные стороны. Четверо, взяв собак, поехали дальше по дороге, а один, развернув коня, помчался к лагерю.
Решив не испытывать судьбу, беглец закрыл просвет, в который он наблюдал за преследователями, человеческой рукой какого – то солдата и постарался отдохнуть. Закрывая глаза, перед взором подростка промелькнули события крушения его города… Весь ужас, который испытал молодой ученик, все это останется в его душе на долго.

Открыть глаза было даже пожалуй труднее, чем совершить весь вчерашний марш бросок. Или еще сегодняшний? В любом случае на поле было темно. К затхлому запаху человек привык и теперь его раздражала только мошкара, которая тучами кружилась над трупами. Но не это разбудило молодого человека, который совершил столь дерзкий побег. По своеобразному кладбищу кто-то передвигался. Какое – то существо ходило по полю битвы и нараспев читало толи молитву, толи приговор падшим людям. Единственное, что было понятно удачливому студенту, так это то, что слова этого языка были давно забыты. Да. Человек говорил, на каком – то забытом языке. Смысла беглец не понимал, но в том, что язык забыт, был уверен. Да и люди больше не общаются на таком наречии. “Может орочей? Нет, не похож. У них слова звучат совсем по-другому. А может быть…” – раздумья Зерала были прерваны вспышкой света, так неожиданно вырвавшаяся из неоткуда. Неимоверным усилием воли человеку удалось сдержать, уже начинающий появляться крик. После что - то зашуршало, забрякало. Приоткрыв щелочку, терлиец увидел, как мимо него шествует человек в сером балахоне, за которым двигаются человек 40 одетых в весьма разнообразные доспехи. У студента округлились глаза, и открылся рот от увиденного. Шедший мимо него человек медленными движениями вынимал стрелу, застрявшую у него в черепе. От такой картины беглецу вдруг стало дурно. Не каждый живой человек сможет ходить со стрелой в башке. Вот теперь терлиец был точно уверен, что вылезать из свое укрытия без дневного света не стоит. По его подсчетам Первые лучи света коснуться земли через пол часа. “Пол часа можно и перележать” думал Зерал. Человек возвращался еще один раз. На этот раз с ним пришло гораздо меньше людей. По крайней мере, уходил он с дюжиной человек. По истечению пяти минут после ухода человека, занялся рассвет.
Осторожно посматривая по сторонам, студент начал выбираться из кучи трупов. После, немного подумав, Зерал шагом потопал по полю в сторону реки. Результатом такой походки стала целенькая кольчуга с подкольчужником его размера, сносный слегка изогнутый длинный меч, метательный томагавк и кинжал, висевший на новеньком поясе. Судя по всему этот пояс был куплен совсем недавно. Кроме всего этого Зералу удалось раздобыть кремень с огнивом, точило, и сносного вида плащ, прочная нитка с крючком и несколько золотых монет. Теперь бывший пленник больше походил на наемника, который отбился от своих чем на студента самого выдающегося в этих землях института.
Теперь бывший раб, как он думал, был готов к любым испытаниям. Но для начала, не особо придаваясь героическому стремлению решил просто наловить себе рябы. Да и помыть найденные вещи не мешало. Суеверным он конечно не был, но идти с провонявшими вещами тоже дело не благодарное. Поэтому, найдя песчаный пляж и раздевшись, парень начал стирать веши с помощью все того же мыла, который остался ему в память о недавнем заточении. Но вместо того, что бы радоваться вчерашнему освобождению, парень мог думать только о странном утре. Утре, которое не давало покоя все это время. Теперь же, когда все вещи были вымыты, оставалось только решить куда двинуться дальше.






Скажите ваше мнение,критику и так далее...