Остается ждать колдуньи, что махнет мне рукой.

Противная это температура - 37 с копейками.

Вчера смотрели "Хрусталёв, машину" А. Германа.
У этого фильма есть пульс - рваный. Он живет все 2 часа, то приближая, то отталкивая, очаровывая тем, что я называю интеллектуальностью и шокируя предельным реализмом, застревая в памяти эпизодами.
это мои эмоции-ощущения, а вот мнение Юрия Гладильщикова(рассыпаюсь мелким бесом):

Генерал медицинской службы (Цурило), взятый в марте 1953 года по «делу врачей», за сутки проходит через все круги ада и слои общества и в результате, уже реабилитированный, попадает на потайную дачу, где должен спасти важного умирающего. В жалком, лежащем в собственном дерьме старике генерал и зрители не сразу распознают Сталина.

Как говорил сам Герман, он хотел снять страшную картину — страшнее своих прежних. Снял: более жуткой и натуралистической сцены, чем сцена изнасилования героя урками, в мировом кино не было. Но сила не только в ней. «Хрусталев» — вообще нечто для мирового кино небывалое. Абсолютно нерасшифрованная реальность (не объясняется, кто есть кто и откуда взялся). Не обычный германовский гиперреализм, а сюрреализм, абсурд. Не люди, а царство зверей (или теней). Прокатная судьба фильма под стать съемочной. В Каннах фильм (который Герман — по обыкновению — снимал мучительно, больно и долго) провалился с грохотом. Никто не ожидал столь радикальных киноформ — все думали увидеть мощное, но относительно традиционное кино в духе «Ивана Лапшина». Но уже тогда Le Figaro написала, что Герман — современный Босх, а через полгода вся французская (а следом и наша) пресса заговорила о том, что в Каннах произошла трагическая ошибка, что Герман должен был победить — и что вообще в культуре есть только Герман, Фолкнер, Джойс и Шенберг (и примкнувший к ним Босх).
[400x284]