24-25 декабря
19-02-2008 23:21
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
| Это как в «10 советах». Я долго наблюдал за манипуляциями девушки на кассе, за тем, как она подносит штрих-коды к сканеру, как складывает некоторые товары на полочку сверху… Пока не стал ею. А тот, кем был я, неуклюжий человек в черной куртке, подошел с покупками. Он протягивал мне какую-то выпечку, булки, пирожки. Я едва удержался от дружеского отщипывания кусочка, вовремя вспомнив, что играю в кассира. Но тот хот-дог положил к себе на полку, поставленную как раз на уровне глаз. Следующая булка была без обертки, а значит и без штрих-кода, за ней такая же. Он уносил их по одной, возвращая с криво наклеенными рваными этикетками, однако радостно пищавшими на сканере. «А вы так и работаете с полкой?» «Да, вот с этой. Очень удобно. Как раз по росту. Вон та, — я провел рукой по поверхности пониже, — не очень, а эта нормально. 197 с вас.» Я, как и в фильме, не моргнув выдал общую сумму (задним умом: взял с потолка). Он (то есть я) вытащил четыре бумажки. Понятно, что первые четыре банкноты в кармане — по 50, это я помнил твердо. Наверно. «Эй, тут много,» — 20, 100 и 500. Я пошарил в кассе — своем кошельке, — десяток вообще не было. «Ой, извините. Дам вот вам тогда новенькие. Только сегодня получил, мне вот еще бумагу выдали на получение, ровно двадцать пять штук. Ага, вот, посмотрите.» Купюры были короче привычных пятидесяток и намного синее. И десяток дать не забыл. Молодец. Сегодня же день памяти какого-то писателя что ли. Все собрались сразу на выходе из магазина в уютном, если бы не щербатая деревянная гипертрофированная голова этой личности, скверике. Знаете, это голова такого деревенского певца, с псевдонародной прической шапочкой и хитро-добродушным прищуром; весь облик его, его жизнь, навевают что-то до тошноты знакомое, поучительное и правильное. За столом пошлая раскрашенная журналистка тыкала вопросами в ошалелых родственников. «А что вы сейчас чувствуете? А как это, жить с такой утратой?..» Хорошо, если эта располневшая матвиенка знала, о ком идет речь, но эти вопросы… Столько лет же прошло. Вон, дочка вроде бы, она же помнит лишь по детским впечатлениям, а у нее уже морщины… А в центре стоял трухлявый пень некогда огромного дерева, и весь он был увешан птичьими гнездами, даже на приставленной лестнице поместилось несколько. Предание гласит, что тот, кто воткнет в сердцевину палку, а она потом зацветет… 1.23. Бля, какое же говно. …Я давно туда хотел съездить. После кольца, где дороги расходятся в разные стороны, за пустырем совсем не лес. И даже не ледовый дворец, недавно построенный на месте тусовки бомжей, не-е-ет, я-то знаю. Там же все концы соединяется; за заросшими лопухами школьными стадионами, за фундаментом чего-то еще советского — там дальше завод. Туда мы и ехали с Ксюхой, сшибая хлипкие, кое-как приваренные на месте дыр в заборах, арматурины. У нас вроде тандем был; или нет, я просто сидел на раме. Если идти прямо с перекрестка, до завода не дойти — упрешься в одиноко стоящий на холме 14-этажный одноподъездник. Его мифическая нелепость, высота и недоступность привяжут к себе и уже не отпустят. А мы ехали окраинами, где еще есть тротуары, но дома уже кончились, обнажая неосуществленные замыслы застройщиков, заброшенные асфальтовые площадки, кучи мусора. Когда на фоне сумеречного неба вырисовались очертания труб с валившей из них тягучей сероватой массой, стало заметно влияние завода. Слева и справа скользили мимо деревья, как ватой укутанные этим дымом, плотным, непрозрачным и почти живым… Все реже попадались стволы с листвой, больше — голые черные палки, ровными рядами рассаженные по газону. «Вот в чем дело! Они просто не доживают до следующей весны! Они просто не просыпаются!» В непосредственной близи здание завода оказалось до смешного маленьким; мы его быстро миновали. «Такое загрязнение! И что они думают про конституцию?» Какую конституцию? С кем я разговариваю? Где… Шесть, темно еще. А-а, нет, хочу обратно… …Обычно как бывало — мы носимся по зданию, учитель нас отлавливает по одному и дубасит. Точнее, происходит урок, или таинство восточного единоборства, или называйте как хотите, но все сводится к тому, что каждый бывает сильно побит. Ну и сегодня мы начали было бегать по лестницам, иногда сталкиваясь в узких коридорах, но потом как-то не сговариваясь все оказались на первом этаже. У входа ждал какой-то дядька в синем спортивном костюме (что смотрелось очень странно на фоне наших узких черных кимоно), со свистком, секундомером и добрым печальным взглядом. «Вы что, правда нас будете учить?» «Да. Я проведу урок. Поставлю пятерки. Дам задание…» «Нет, вы правда… Пятерки?… Вы не ошиблись?» «А что, что-то не так?» «Похоже, пара не та… Нет… Или…» И тут Наташа вытащила (уж не знаю из каких закромов) кастрюлю: «Ребята, у нас борщ кончается. Хватит на один день максимум.» Ну, борщ, велика беда. Еще будет… Их же всех нет. Я разговариваю с пустыми местами. Я сам себе продавал булки. Я один ездил на велосипеде. Один носился по школе… Все мои друзья и знакомые, почти все, кого я встречаю, — все это плод моего воображения. Образы, которые я рисую, места, в которых бываю… Не существуют на самом деле… 25 декабря |
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник 24-25 декабря | n-839 - |
Лента друзей n-839
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»