Хао отвернулся. Не хотел видеть их вместе.
- Видимо, любовь не для меня. Видимо, мне суждено любить лишь ее тень… - шаман горько усмехнулся, - ну что ж, возможно, это послужит мне уроком, и я больше не буду питать в своей душе бесплодные и невыполнимые мечты о счастье. Оно не для меня, оно для людей…
Хао обернулся в последний раз и посмотрел на ее силуэт, освещаемый лишь полной луной и звездами. «Хм, звезды… Может, вы мне поможете мне заглушить эту боль в сердце, охватывающую все мои помыслы и надежды, и исполнить мое предназначение? Я ведь родился для того, чтобы освободить нашу планету от людей, дав ей свободу… А что теперь? Теперь я веду, чувствую себя, как обычный человек…»
Шаман неторопливо шел по маленькой лесной тропинке, освещаемой, будто специально для него. Он поставил себе цель: пройдя весь путь от того злополучного дерева до озера, он выкинет эту девушку из головы. Навсегда…
А вот и озеро. Луна отражалась на зеркально-чистой поверхности. Вода напоминала Хао горный хрусталь, такая прозрачная, такая невесомая… В его душе уже не было чувств. Их разбили вдребезги, не оставив места даже смеху. Теперь он будет жить только для того, чтобы исполнить свое предназначение. Он будет чем-то наподобие робота-автомата, запрограммированного лишь на одно действие. У него нет чувств, нет переживаний, лишь цель…
Маленький черный котенок подкрался сзади к наклонившемуся над водой шаману.
«Мр….» - малыш посмотрел своими огромными проницательными глазами на Хао. Тот не обратил внимания. Котенок не сдался, он запрыгнул шаману на колено.
- Что ты хочешь от меня? – голос его звучал бесстрастно, не выражая ровным счетом ничего.
Котенок моргнул раз, другой и разложил свое маленькое мягкое тельце у Асакуры на коленях.
- Не тревожь меня… Для тебя же хуже закончится… - шаман встал, скинув очаровательное создание. Однако звереныш не сдался, он, казалось, хотел помочь Хао. Тот обернулся.
- Последний раз говорю тебе, не мешай мне… - и снова ноль эмоций.
Котенок не обратил внимания на слова шамана. Секунда… и маленькое тельце извивалось в огне, будто в причудливом танце среди ярких языков пламени. Хао даже не повернулся. Ему было все равно. Нет чувств, нет эмоций.