Чпок. У тускло освещённой барной стойки, где лишь я и моя тень, открылась совсем новёхонькая бутылка ликёра "Адвокат". Я не буду разбавлять или смешивать его с чем-то ещё до придания ему засаленного названия какого-нибудь коктейля, я просто налью адвоката в бокал и добавлю льда. У Алого здесь хорошо, не слышно грохота и шума извне. Небось ему сейчас там весело, с остальными. Не будь у него такого чудесного бара я бы небось вообще загнулся. Сколько у него денег? Такой огромный дом, и он ведь один в нём живёт, такой огромный дом одному идеально каждый день после вечных тусовок убирать невозможно. Алый вчера ко мне подошёл и пригласил на сегодняшнюю...гм...вечеринку. А ведь вчера вечером тоже была точно такая же. Я сначала обрадовался. Никто в классе со мной не общается, и тут - оп! - самый знаменитый парень школы приглашает меня на одну из своих знаменитых тусовок! Но теперь-то понятно, что мне делать здесь слвершенно нечего. Вокруг... Да. Сейчас я попробую отсортировать народ с его вечеринки по внешности и поведению. Красавицы в стильных нарядах. Они похоже, даже не старшеклассницы. Студентки скорее. Скромные милашки-школьницы. Ну этих я и так часто вижу. Ребята из спорткласса. Сплошь самодовольные качки. Малолетние жиголо. Вокруг этих чаще всего первых два сорта и зависают. Ну и сам Алый. Он отличается. Он лучше. В нём есть что-то человеческое. Не знаю, зачем он их всех приглашает, они не чета ему. А я даже принарядился. Стоял вечером перед зеркалом, как идиот, и улыбался сам не знаю чему. Бабочку, видите ли, поправлял. Сейчас-то мне кажется, что зря я согласился. Хотя...нет. Тут же такой бар.

 Сколько тут сижу, нисколечко не пьянею. Может, в первый раз алкоголь не работает? Подо мною высокий стул с кожаным седалищем, а под ним - ковёр. Передо мной - ведро со льдом, в ведрё - лёд, и нож для его колки. Наверное, пора уходить. Но было уже поздно.

 Двери распахнулись, и в мою комнату с таким чудесным баром вторгся свет. Это пришёл Алый. И...целая толпа народу. Что-то щёлкнуло, и комната осветилась. Это был огромный зал. Я сидел тут, и не представлял, насколько это помещение громадное. В зал потихоньку заливался народ и я, казалось, сидел прямо в центре, как будто на сцене театра, в своей неудобной позе. Помещение было заставлено кожаными диванами, и народ (чуть не сказал "зрители") рассаживался.
 
 Я таращился на всё это не в силах двинуться от удивления. Кое-кто передвигал диван ближе ко мне. К сцене.
Прибывшие сдержанно молчали, к счастью, не все смотрели прямо на меня. Похоже, тусовка просто переместилась на нижний этаж. Ничего страшного. Не нервничать. Надо просто освободить бар.

Даже музыки не играло.
 
 "Как тебе бар, Белый?" - Алый вдруг обратился ко мне.
Я ничего не ответил. Не мог потому что. Алый улыбнулся.
 "А как тебе вечеринка вообще, Белый?"- снова спросил он.
 "П...Прекрасно"- ответил я и выдавил улыбку, так и сидя в удивлённом полуразвороте к Алому. И к зрителям.
 "Ой, лукавишь, Белый. Как может быть прекрасно такому умному, честному, красивому и всесторонне развитому человеку среди этих отбросов?" - он провёл рукой, указывая на зал. Кто-то рассмеялся.
 "И что это за имя, такое, "Белый"? Неужто твоя умная и всесторонне развитая мать не могла придумать нечто более неубогое?"
 Я молчал, опустив голову. Что происходит?.. Алый тоже молчал, видимо, ожидал ответа.
 "Оно..." - попытался обьяснить я значение своего имени.
 "МОЛЧАТЬ!" - резко вдруг крикнул Алый. - "Замолчи и просто слушай. То, что ты попал в такое превосходное общество...нет... То, что ты, бедняк-замухрыжка, попал в это воистину идеальное и прекрасное общество, не просто везение. Думаешь, часто такое случается?"

Кажется, насчёт Алого я сильно заблуждался.
 
 "Ты теперь даже своей низкой дерьмовой жизнью ни за что не расплатишься с нами за это. Кстати, алкоголь, который ты тут в гордом одиночестве пил, ненастоящий. То есть, это не алкоголь вообще. Но ты ведь пробуешь его в первый раз, убогой зарплатёнки твоей матери ведь никогда не хватит, чтобы купить такую бутылку "Адвоката", и думаешь, что "Адвокат" - он на вкус, как апельсиновый сок!.. А, извини, ты ведь и апельсинового сока никогда не пробовал."
В зале в голос хохотали. Меня пригласили... Чтобы выставить меня на посмешище?..
 "Но, кстати, есть способ с нами расплатиться." - вдруг мягким голосом сказал Алый. Чёрт, по моему носу, кажется, ползёт слеза. "Надо просто показать нам небольшое шоу. Ну, немного отличное от того, что ты показываешь нам сейчас, "соплежуйствующий голодранец"."
 
 Кто-то встал с дивана. Я слышу шаги меж надрывами своего дыхания.
 "То, что сейчас войдёт в товой организм будет самым дорогим, что когда-либо в нём бывало. На самом деле, мы зазря занимаемся порчей материала, один грамм которого стоит десяти лет зарплаты твоей матушки, низкопробной продавщицы."
 Меня грубо подняли и бросили на стул два парня из спорткласса. Я их в школе видел. Оба улыбаются во все зубы.
 "Вкалывать в тебя это - тоже самое, что наливать вино восьмидесятого года в одноразовый пластмассовый стаканчик. Но мы надеемся, что ты принесёшь нам с помощью этого немного радости." По залу пронеслась волна одобрения. Качки привязывали меня к стулу так, чтобы моя голова смотрела прямо, теперь я не мог её опустить. Сотни глаз с интересом рассматривали меня и моё заплаканное лицо. Они курили, глотали чёрную икру и переговаривались, не спуская с меня глаз.
 
 Слева от меня стоял Алый. В руке его был шприц. Качки кивнули, и Алый двинулся ко мне.
"Давай, пусть вмажется! Дай ему насладиться! Пусть хоть часик поживёт как человек!"- доносились крики. Алый медленно приближался. Я не мог двигаться. Да и если б не было верёвок, всё равно бы не мог. Я всхлипывал, смотря перед собой. Я закрыл глаза. Через мгновение что-то острое вошло в мою шею. От боли глаза широко раскрылись.
 "Вот молодец. Тебе лучше это видеть" - проворковал Алый - "Продолжаем. Насколько надо быть низким существом чтобы никогда не пробовать алкоголь? Чтобы никогда не узнать вкуса чёрной икры? Чтобы никогда не сидеть в автомобиле? Чтобы не иметь возможности купить себе книгу? Ну, не очень. Это ведь не его вина. Не его вина, что он родился на помойке через девять месяцев после того, как его матери пришлось подрабатывать шлюхой, чтобы купить кусочек хлеба. Не его вина, что на такое убожество даже в детстве всем было наплевать. Но лишь его виной может быть невозможность чувствовать то, что чувствуют другие люди. Тупое создание, созданное лищь для того, чтобы питаться отбросами и испражняться отбросами? Знаешь ли ты, что такое любовь?"
 Я смотрел на него. Что он говорит?
 "Я покажу тебе."
 
 Из толпы вышла девушка. Подошла к Алому. Это... Нежно-Сиреневая! Что... Что она здесь делает?.. Как? Зачем?.. Моё сердце забилось сильнее. Она улыбалась. Не надо мной. Мне. Она...прекрасна...
 "Наверное, ты её знаешь. Наверное, ты целыми уроками рассматриваешь её затылок. Наверное, ты думаешь, что когда-нибудь она станет тебе доступной. Наверное, ты считаешь, что раз она твоя одноклассница, она тебе близка. Наверное, она постоянный герой твоих эротических фантазий. Вот и вся твоя любовь, все твои чувства - одинокий онанизм с чем-то далёким и отчаянно великлепным в главной роли? Тебе нельзя жить. Никто никогда не любил тебя и не будет."
 Он начинает медленно раздевать её. Её школьная форма, она так ей идёт. Эта земная форма доказывает, что под ней - нечто небесное. Неощутимое. Теперь форма на полу, у её ног. Нежно-Сиреневая мило улыбается и смотрит на меня. Алый гладит её плоский, нежный живот, одновременно второй рукой расстёгивая ей лифчик. Я закрываю глаза и кричу.
 "Ублюдок! Как ты можешь!.. ТЫ.. ты..." - даже на грубость меня не хватило, я заплакал в голос. Один из качков схватил меня за лицо, второй раскрыл мои  веки.
 "Смотри, смотри на то, чего тебе никогда не достичь! Твоя участь - умереть девственником!" - с адской улыбкой сказал Алый... Нет, прорычало это животное, проскрипел этот монстр! Они заставляли меня смотреть.
 
 Минут через пятнадцать Алый оделся. Зал хлопал. Внутри меня что-то горело. Всё вокруг расплывалось. Я слышал, как Алый своим мерзким довольным голосом приказал развязать меня. Удивлённые возгласы. Барная стойка... Приближается.
 И экстаз. Я будто снова в утробе. Всё вокруг для меня. Из любви ко мне. Оно часть меня. Гармония. Синтез. Тепло. Удовольствие. Нирвана. Цвета...нет. Вкуса...нет. Ощущений...нет. Запаха...нет. Звука...нет. И всё же всё это есть, одновременно и в самой высшей, самой блаженной недоступной степени, и я часть этого. Я - прекрасен. Я - это всё.

Я очнулся. Мне не хотелось ничего. Не хотелось двигаться. Дышать. Жить. Но нужно было. Пахло неприятно. Липко. Тихо. Солёно. И всё вокруг тёмно-бардового цвета. Я сглотнул. Меня сейчас стошнит... Это же... Части тела. Много. Разных. Частей тела. Разных людей. Я, покачиваясь встал. Даже потолок в крови. И много-много кусков мяса. Я не хотел смотреть на то, что у меня в руке. Но я всё равно уже чувствовал.

Ножик для колки льда.

Белый - цвет раскалённого металла. Цвет холодной, точно лёд, мести. Цвет слепой ярости.

14 августа 2008 года. 1:42 ночи.