Разломанный вдрызг или пулей подкошенный,
Я вырву у смерти из лап недопетое.
Разбитый на части и в пасть бездны брошенный,
Я вряд ли поверю, что выхода нету.
И вряд ли пойму, что нельзя строчку лишнюю
Выкричать вместе с душой отлетающей,
И слово молитвы сказать – не Всевышенему
(Каждый – спасён и оправдан, коль Он – всепрощающий),
А снегу, ложащемуся белым саваном;
Лету, так щедро дарящему жизнь суетливую;
Ломтю луны, что мерцает в пустом рюкзаке рваном;
Небу – то солнечному, то дождливому;
Другу, что был до последнего дня рядом;
Той, что была до последнего дня верной;
Тем, кто умел поддержать – пусть не словом, а взглядом;
Тем, кто был жизнью наполнен, но шёл в пустоту первым.
Разящей стрелой полетит слово тихое.
В отзвуке эха узнаешь себя – совершенно иного.
Нервы поют, словно струны.В их песне – желание дикое
В вечность, как в пропасть, лететь за последним, неведомым словом…