Маленький троллейбус, ещё не до конца осознав, что у него прорезались усы, был вынужден выйти ранним субботним пасмурным днём в парк номер шесть на работу. Всё для него было ново, необычно, он стеснялся своего необычного внешнего вида и немножко побаивался событий предстоящего дня.
Осторожно озираясь по сторонам, он доехал до первой остановки, которая показалась ему тем более невзрачной, что на ней не оказалось никого…совсем. «Как это?»-подумал троллейбус и немного расстроился. Снова звук промозглых колёс по шершавому серому асфальту, нежное прикосновение редких капелек дождя по стёклам. Остановка вторая. Озираясь по сторонам, троллейбус только углубился в своём расстройстве и даже мельком предположил, что он, возможно, какая-то неправильная машина, иначе, почему никого нет? И вот, преодолев бесконечно нудную, как ему показалось, арку, проехав по кольцу и повернув на унылую улицу имени неизвестного ему учёного, он заметил в глубине под навесом остановки одиноко стоящего человека в тёмном пальто, лет пятидесяти. Но, в данный момент, это был не просто Виктор Викторович, вышедший не по-обычному рано из дома на свою рутинную работу, а он, самый что ни наесть настоящий первый пассажир, искренне ожидаемый и в глубине души даже, кажется, любимый.
Трамвай бережно поглотил его своим нутром и не отпускал целых пять заветных остановок. Он ехал и ощущал первое, неописуемое и неимоверное чувство радости от того, что оказывается, кто-то в тебе нуждается и ты кому-то небесполезен.
Потом был день и солнце, и снова дождь, и много школьников, молодых людей и не очень, опаздывающих и спонтанных, задумчивых и недовольных, разговорчивых и замкнутых, был битком забитый салон и редкие одинокие ночные пассажиры. И всем им троллейбус был рад, все были ему интересны и чуточку родны. А, ночью, посередине самого глубокого сна юный троллейбус увидел его, того самого первого настоящего пассажира, он благодарно улыбался и смотрел в небо.
А потом…а потом была книга, которая была влюблена в первого покупателя её творчества, был сон, который обожал первого задремавшего одним прекрасным вечером, и увидевшего его, были часы, мифы, камни и великое множество тех, кто любил своих «первых», и только человек не может определиться и понять, кто же он.



--------------------------------------------------------------------------------