Тогда Том сел в зале ожидания и стал писать песни. Смотрел в ночь за грязными, большими стеклами аэропорта и писал песни. Карандашом. Приходилось применять все имеющиеся знания по математике, чтобы компенсировать отсутствие знания нот. Из подсобки выполз Оридорога, весь в паутине и кусочках клейкой ленты, и, стреляя глазами, подсел насвистывать. Нот он тоже не знал. В конце зала нарисовался маленький Леша – он полз по полу по направлению к нам, таща за собой ремень и диск Фауста, и взрослел с каждой минутой. Откуда-то появился тощий кот со старым пыльным роялем времен войны… Рыжая девочка притащила тяжелый бас. Откуда-то издалека был слышен звон кастрюль и тарелок – сначала тихо, потом все громче – и мы поняли, что обнаружили барабанщика. Тогда мы решили перебраться на кухню.Именно тогда началась карьера Мэйбi Папа. Пошел мелкий, холодный дождь, горизонт уже начал светлеть, а пилота все не было и не было. И тогда мы решили: если он не появится к шести утра, мы сами поведем самолет. Мы остановили часы, и принялись ждать – ведь никто из нас не умел управлять самолетом...