Предупреждение: остановись, кажд сие читать собравшийся и задумайся: а надо ли? =)


- Таркеш! Таркеш поёт! – Жюзи схватила за руку Морису, и потянула за собой, как безвольную тряпичную куклу, по лестнице наверх, через всю мансарду туда, где уже приникли к перилам Клоди и маленький белобрысый Алекс. Влюблённые и как-то по безумному горящие глаза сестры устремились на импровизированную площадь, где уже скопилось немало народу.
В центре уже отплясавшие своё дивы в цветастых широких юбках, расселись кто где и покачивались в такт звучавшей гитарной мелодии протяжной, пронзительной, дерзкой как порывы степного ветра. Жюз забыла отпустить руку сестрёнки и Мориса своей ладонью чувствовала как сильно, взволнованно бьется её сердце. Тот с кого она не сводила глаз, прошёлся по сложившемуся из людей полукругу, перебирая струнами и запел.
И свободолюбивая его страстная песня от строчки к строчки всё сильнее жгла и без того жаркий летний день. Морис слышала эту песню в первый и последний раз в своей жизни, но готова была поклясться, что запомнила каждое её слово:

Цыганка, цыганка, монисто блистая,
Младенцем с кроватки украла меня
Хоть мама родная и долго рыдала
Но пусть позабудет о сыне родня!

Сегодня я ветер в цветастых одеждах
Сжимаю в коленях гнедого коня,
Гуляю с гитарой в цыганских оркестрах
Не прожил жалея ни ночи ни дня!

Пусть пляшут руками и юбками танцы
Девчонки что жарче звезды и огня!
Свободу поют здесь и мудрые старцы,
О, вольная Воля пленила собою меня!

- Он красивый, правда? – Прошептала Жюз, толкая плечом Клоди.
А та хихикнув, кивнула и не сводя глаз с цыгана:
- Он как норовистый вороной, красивый и опасный!
Девушки обе залившись краской захохотали, прижимаясь друг к другу плечами, а Морис подумала, что дочери коннозаводчика можно простить и такую ассоциацию, хотя цыган и правда был хорош собой одежда его это не скрывала, а солнце переливалось на чёрных собранных в хвост волосах и смуглой коже.
Маленький Алекс, братец Клоди, услышав разговор о лошадях, важно надулся, подражая отцу, и с переигранной брезгливостью заметил:
- Цыгане известные конокрады, их к лошадям и на пушечный выстрел подпускать нельзя. Украдут и глазом моргнуть не успеешь!
- Ой, вот бы он меня украл, хоть на ночку, а лучше на две! – Воскликнула Жюзи, и обе подруги расхохотались в голос.
Только бедный Алекс сбитый с толку таким поведением девушек, выглядел совсем растерянным.
На площади тем временем уже опять начались пляски и женский хор выводил что-то незнакомом певучем языке. А вся компания вдруг вспомнив, что в доме их ждёт тенёк и прохладный лимонад, поспешила зайти внутрь, однако взрослых в доме никого не оказалось и разговор продолжился в том же русле, первой высказалась Клоди:
- Матильда, наша гувернантка, говорит, что цыгане все язычники и поклоняются каким-то страшным то ли богам то ли дьяволам, потому то и колесят по миру, что каждый их бог требует жертв в определённом месте, где скрыт алтарь, а алтари эти раскиданы по всему миру. – Голос её стал потусторонне устрашающим, нагоняя на компанию большего страха.
- Да не может это быть! – Не выдержала Морисабель. – Цыган на свете много и каждые кочуют, как и где хотят, не все же цыганские племена проходят через наши края.
Клодия глянула на Мори с таким неодобрением словно та несла жуткую ересь, за то Жюз, синие глаза которой у же были наполнены трепетом, закивала:
- Но именно этот род всегда останавливается недалеко от Перелесова Ручья! Раз каждый год, всегда в одно и то же время, ровно на месяц! Говорят их стоянка там была ещё до того как появились первые поселения.
- Погоди, Перелесов Ручей, случайно не рядом с ним находится ваше имение? – Глаза Клодии раскрылись так, что казалось шире невозможно.
- Да там, но я видела их стоянку только раз и издалека, - сестра выглядела огорчённой. – Мы с Мори не были там уже лет пять, но я помню как несколько раз слышала что о них рассказывают деревенские…
- Жюз, перестань! – Мориса дёрнула сестру, перешедшую к уже откровенным сплетням, за рукав. – Всё это детские выдумки!
- Откуда тебе знать! – обиженно сверкнула глазами. – Тебе самой едва пятнадцать исполнилось!
Жюзефину иногда жутко раздражала рассудительность младшей сестры, но в основном семнадцатилетняя Жюз была для Мори опекой во всём. Особенно сплотило их долгое отсутствие матери, постоянно находящейся на лечениях в клиниках, пытавшейся сохранить свою беременность, три из которых, после рождения Мори, уже оканчивались выкидышами. Сейчас она была в очередной раз беременна, но на этот раз срок был довольно большой и у всех появилась надежда на удачу, а отец и вовсе сиял ожидая рождения мальчика, наследника.
- Я своими ушами слышала, как дедушка Марк рассказывал, что видал, как по ночам они у озера устраивают пляски голышом, жгут костры до неба, а потом из леса выходят мужчины с рогами как у оленей и забирают женщин, а к мужчинам из озера выходят русалки и они все…
Дверь в гостиную отворилась и в комнату вприпрыжку вбежал Алекс, а с ним с улицы донеслась цыганская песня, опять пел Таркеш.
- Они уходят! – Сообщил мальчишка.
Со звоном поставив пустой стакан из-под лимонада на стол, он уселся в кресло и переводил взгляд с одной девушки на другую:
- Что у вас с лицами, вы словно чудище увидели!