В колонках играет - Шум - Я лежу на асфальте
Настроение сейчас - печаль

Раньше я никогда не плакал во сне. А сегодня вот, проснулся в слезах. Это хорошо хотя бы потому, что мне перестал сниться одинаковый сон, который был с перерывами почти месяц. А во сне меня убили, в очередной раз, и я долго умирал на глазах мамы. И так мне было ее жалко, что я расплакался во сне и наяву.

А началось все с большого какого-то мероприятия в общественном месте. То ли это был концерт, то ли выставка, то ли театр, то ли футбол, то ли музей и еще много всяких "то ли" - не суть важно. Важно то, что там было много-много народа, знакомого и незнакомого, ну, соответствено, компания, с которой я пришел - человек 20. Важно еще, что это все происходило где-то в центре и добираться надо было на метро. А еще важно, что по окончанию мероприятия у нас оказалась сумка с чертовой кучей баксов. Спортивная такая сумка среднего размера, полная до краев валютой. Решили доехать с ней до дома и там в спокойной обстановке разобраться, а главное разделить. Спустились в метро, и понеслась.
Собственно, "понеслась" с того, что товарищ миллиционер остановил нас и заинтересовался содержимым сумки. Мы, логично, отказались - денюжки самим пригодятся. Так как нас было много он решил вызвать подкрепление, но не успел - мы организованно юркнули в вагон, и поезд уехал. Справедливо было ожидать, что подкрепление доберется до нас на следущей станции. Так и оказалось, но мы вовремя вышли на перрон, а пожкрепление как раз зашло в вагон и укатило кататься дальше. Оставалась одна станция до дома, и, чтоб не привлекать излишнего внимания, был разработан полушпионский план по незаметному рассредоточению-передвижению группы с последующей встречей в месте М в час Ч. Откуда-то взялась еще одна такая же сумка, только набитая каким-то барахлом и железками (для веса (и зачем был нужен лишний вес?!)). Это сумку предстояло взять мне и убегать в случае чего, отвлекая внимание ментов, в то время как настоящие баксы неспешно, верно и аккуратно прибудут в М в Ч. Соответственно рассредоточились по разным вагонам. Я и еще пара, как оказалось, ненадежных человек были в первом вагоне, а баксы - в последнем. Едем.
Как и следовало ожидать на станции стояло миллицейское оцепление - пришло время побегать. Подошел к первой линии оцепления, невзначай что-то крикнул (так для храбрости) и побежал. За мной тоже побежали. А сумка, блин, тяжелая, железки там всякие, а пара ненадежных человек, которые должны были мне помочь и поддержать, почему-то решила остаться и посмотреть. И вот я добегаю до лестницы, которая оказывается эскалатором, и, так как проходы в нем перекрыты ментами, запрыгиваю на межэскалаторную поверхность, откуда лампы торчат, и бегу вверх по ней. И я был уже наверху, и до свободы была всего одна линия в синих мундирах, и свежий воздух улицы уже проник в напряженные легкие, и мысли были уже там, когда незаметный в пылу погони хлопок где-то снизу резко и подло превратился в маленькую дырочку на моей спине. Я упал. Мне было больно. И было много красного, видимо крови. Я подумал, что нехорошо пачкать ею пол, но встать не смог. И тут рядом оказалась мама. Она ждала меня на выходе, но не дождалась. Она плакала. Менты шарили в сумке - на меня им было наплвать. Мне было больно, но я никогда не плакал от боли. Слезы появились, когда подумал про маму. Лучше не вспоминать эти мысли. Вообщем, кровь пошла из горла и я умер.

И проснулся плачущим.