[338x479]
Гимн учёному


Народонаселение всей империи -

люди, птицы, сороконожки,

ощетинив щетину, выперев перья,

с отчаянным любопытством висят на окошке.


И солнце интересуется, и апрель ещё,

даже заинтересовало трубочиста чёрного

удивительное, необыкновенное зрелище -

фигура знаменитого учёного.


Смотрят: и ни одного человеческого качества.

Не человек, а двуногое бессилие,

с головой, откусанной начисто

трактатом "О бородавках в Бразилии".


Вгрызлись в букву едящие глаза, -

ах, как букву жалко!

Так, должно быть, жевал вымирающий ихтиозавр

случайно попавшую в челюсти фиалку.


Искривился позвоночник, как оглоблей ударенный,

но учёному ли думать о пустяковом изъяне?

Он знает отлично написанное у Дарвина,

что мы - лишь потомки обезьяньи.


Просочится солнце в крохотную щелку,

как маленькая гноящаяся ранка,

и спрячется на пыльную полку,

где громоздятся на банке банка.


Сердце девушки, вываренное в йоде.

Окаменелый обломок позапрошлого лета.

И ещё на булавке что-то вроде

засушенного хвоста небольшой кометы.


Сидит все ночи. Солнце из-за домишки

опять осклабилось на людские безобразия,

и внизу по тротуарам опять приготовишки

деятельно ходят в гимназии.


Проходят красноухие, а ему не нудно,

что растёт человек глуп и покорен;

ведь зато он может ежесекундно

извлекать квадратный корень.